Это был удар под дых. Все мое естество размякло и пустило слюни. Аромат яблок с мороза, смолы на дровах, лежащих у печи, сушеных трав, разложенных на полатях… Я и представить не мог, что такие духи еще производят. Это было невероятным совпадением. Но ни одного тревожного звоночка не зазвенело в моем оглушенном сознании. Передо мной были ослепительная женщина и воспоминания, приносящие мне радость.

Официант принес еще самогона. Напиток чуть приглушил остроту, и стало совсем как-то уж хорошо. Язык мой начал развязываться, и, осмелев, я спросил:

– А откуда ты меня знаешь? Я вот тебя не знаю совсем, а ты меня знаешь. Интересно.

– О, ну мы же в коллективе работаем, – заговорщическим тоном произнесла она, – а там все про всех знают. Особенно девушки про холостых мужчин. Вот так. Ты же не такой наивный, чтобы об этом не знать?

И даже тут звоночки не звенели. А ведь уже могли бы. Второй раз мне говорят о моей наивности – какое совпадение.

– Я просто как-то совсем не думал об этом, – заявил я. – У меня ничего нет из того, что обычно нравится девушкам. Ни роскошных апартаментов, ни модной машины, ни престижной профессии. Мое скромное обаяние если и есть, то где-то так глубоко, что и не разглядишь сразу. А девушки же хотят всего и прямо сейчас. Так что здесь у меня иллюзий нет.

– Девушки бывают разные, – чуть отстранившись, заметила Элоиз, – не надо нас всех под одну грьебенку, так, кажется, русские говорят? Некоторые вот любят тихих, скромных, умных парней, не лезущих на рожон. Заботящихся о своей семье. Живущих своим маленьким миром. Живущих настоящим.

Только здесь, на этой, уже ставшей почти исторической в контексте моих последних приключений фразе, в моем сознании наконец-то зазвенел тревожный звоночек. Ох, как же мне не хотелось расставаться с иллюзиями, как же мне не хотелось расставаться с этим извечным робким, но настырным вопросиком-надеждой – а может, вот оно, – не хотелось, но… слишком грубо у нее все получалось, слишком быстро и напористо. За всеми этими словами проглядывала некая цель.

Словно заметив, что перегибает, Элоиз снова наклонилась ко мне и прошептала на ухо:

– Расслабься, чего такой зажатый? Все хорошо. Ты молодец.

Ее голос околдовывал, эти глубокие чарующие обертоны, словно цепкие острые коготки, глубоко проникали куда-то внутрь, приковывали внимание и держали его мертвой хваткой. Чуть сильнее прижавшись к моему плечу, она прошептала еще что-то. Я не расслышал. Меня охватило странное томление. В ее голосе, в ее запахе, в ее поведении было нечто пугающее и притягивающее одновременно.

Она имела весь набор женских прелестей и мастерски им пользовалась. А я был легкой добычей. Видимо, настолько, что Элоиз даже не пыталась играть как-то тоньше и хитрее. Опытный охотник и легкая жертва. Мои гормоны бунтовали. Я держался, но понимал, что это ненадолго. Я все-таки сделал героическое усилие и спросил:

– Тихие, скромные парни, значит? Живущие своим маленьким миром? И они интересны такой девушке, как Элизбет Мария Маклинн? Наследнице и продолжательнице древнего шотландского рода? Одного из богатейших, кстати. Красавица, мультимиллионерша, окончившая бизнес-школу в Гарварде. Человек, у которого есть буквально всё и даже больше. Сидит здесь и говорит, что ее интересуют простые парни из Тюмени…

– Хм, а откуда такие познания моей биографии? Тоже в коллективе рассказали?

– Нет, «Гугл». И, я так понимаю, это лишь верхушка айсберга. Ну и как мне теперь расслабиться? Ты слишком хороша для этого места, для этого города, не говоря уж обо мне. Зачем ты здесь?