В число подруг Татьяны помимо маленькой кошкодевочки вошли ещё две девушки-северянки примерно её возраста, похожие как сёстры, и черноволосая женщина постарше – лет тридцати с небольшим. Решение освободить всю эту компанию из рабства далось Вяземскому легко и непринуждённо, чего нельзя было сказать о решении взять их всех с собой. Бывшим рабам, а ныне свободным людям в Илионе податься было особо некуда.

Вяземский знал, что прибытие местных жителей, не в статусе взятых в плен, начальство вряд ли обрадует. Однако решил, что и так уже нагрёб на себя много чего и хуже вряд ли уже будет. В Илионе бывшим рабыням делать нечего, а так хоть как-нибудь при деле смогут устроиться.

В общем, если что – ссылаться на тот же научный подход. Вроде как дополнительная контрольная группа. Не поверят, конечно, но хоть какая-то более-менее логичная отмазка. В таких делах не требуется врать искусно – требуется хоть немного прикрыть собственную наглость…

На импровизированном КПП затормозивший БТР встретила пара молодых контрактников – явно из тех срочников, кому предложили остаться в армии после Владимирского инцидента ради сохранения секретности. Подход оказался хорош – всем так и так намекали, что за пределы города им теперь выезжать не рекомендуется, а раз так, то лучше уж иметь стабильный заработок.

– Ваше воинское звание, цель прибытия, – осведомился солдат у вылезшего из бронемашины Сергея.

– Старший лейтенант Вяземский. Кто тут у вас старший?

– Ты, значит, Вяземский будешь?

Разведчик обернулся и тут же вытянулся по стойке «смирно», узрев перед собой крупного седого офицера в обычной полевой форме, но с генеральскими звёздами на погонах и в генеральской же фуражке.

– Товарищ генерал-лейтенант!..

– Вольно, старлей. Вершинин, Михаил Павлович, нынешний командующий ограниченным контингентом российских войск на Светлояре. Тебе известен как товарищ Первый… Эт-то что ещё такое?..

Генерала прервало появление из БТР освобождённых рабынь во главе с Татьяной, которые «щеголяли» запасной «флоровской» формой из подменного фонда. Их прежние обноски лейтенант хотел сжечь из санитарных соображений, но туземки вцепились в свои тряпки мёртвой хваткой, а Татьяна заверила, что вшей и блох ни у кого нет.

– Освободили из плена гражданку России, товарищ генерал-лейтенант, – по возможности бодро отрапортовал Сергей. – И некоторое количество местных в рамках научных изысканий…

– Научные изы… Не понял. Старлей, ты что несёшь?

– Здравствуйте! – на выручку Вяземскому пришла Татьяна, бросившаяся к генералу. – Спасибо вам всем огромное! Если бы не Сергей, я не знаю, что бы с нами там было! И это я попросила с собой и других забрать – понимаете…

– Тихо, тихо, девушка, – произнёс Вершинин. – Ничего, не благодарите – работа у нас такая – нечего за неё благодарить. Из Владимирска?

– Да, – вздохнула Семёнова.

– Ну, ничего, всё уже позади, только не волнуйтесь…

Из «Гиены» с радостным воплем выпрыгнула кошкодевочка, но оглядевшись и увидев вокруг совершенно незнакомую обстановку, испуганно ойкнула и на всякий случай спряталась за спиной Татьяны. Осторожно посмотрела на генерала, вежливо сняла с головы позаимствованное у Вяземского кепи и старательно выговорила:

– Равстуйте, сир.

– Здравствуй, – Вершинин сразу же подметил нечеловеческую природу девочки, но удивления не продемонстрировал. – А ты у нас кто?

Вряд ли коян поняла вопрос, но смысл уловила и потому ответила:

– Миа.

– Я… я её в лагере встретила, вы́ходила, – торопливо произнесла Семёнова. – Вы только не выгоняйте их всех, товарищ генерал. Пожалуйста! Эйла и Ясмин откуда-то с севера, Дэрья – с юга… Им же совсем идти некуда, а вокруг война…