Аврин в очередной раз натолкнувшись в толпе на одного из прохожих огляделась. В этой толчее нельзя было понять преследует ли кто ее или нет. Аврин громко охнула, получив толчок в спину.

– В сторону парень, – прикрикнул высокий мужчина в доспехах с гравировкой в виде сжатого серебряного кулака, знака Боэе, на нагруднике и черном словно смоль плаще. Он зыркнул на нее из-под среза остроконечного шлема, и она сделала шаг в сторону вжимаясь в обтекавшую стражника и следовавших за ним носильщиков, несущих портшезу, толпу. Позади нее шел еще один страж, не менее рьяно расталкивающий руками толкущихся людей. Один из чиновников Гайе не иначе, подумала Аврин и недолго думая пристроилась следом за стражем, идущим позади портшеза. Так передвигаться стало заметно легче. Правда длилось это недолго, ибо стражник заметил, что Аврин и еще пара человек увязалось следом за ним и с громкой руганью погнал их прочь, обозвав наглыми ворами и что не будь он сейчас занят обязательно бросил бы их в городскую тюрьму.

Аврин вновь затерялась в людской толпе. Проталкиваясь локтями, ей наконец удалось выбраться с рыночной площади. И как в такой толчее люди еще умудряются делать покупки, раздраженно подумала Аврин и тут же поймала себя на мысли о том, что, начав злиться, перестала бояться.

Чтобы добраться до Старых ворот ей нужно было миновать еще пару кварталов. Эта часть города была более благоустроенна, чем Свечной квартал и уж, тем более чем квартал Бедняков. Аврин выбирала людные улицы и, хотя рисковала быть замеченной, посчитала, что это будет все же лучше, чем наткнуться на одного из тех типов в тихом переулке. К своему невообразимому облегчению она добралась до Старых ворот без каких-либо происшествий. Скучающая стража, с рассеянным видом следящая за потоками людей, вытекающими и втекающими в город, не обратили на Аврин никакого внимания.

Девушка зашагала по широкому песчаному тракту прочь от Гайе. Ей хотелось бы чтобы Иен и Сартер догнали ее поскорее, но предательские мысли, вкрадывающиеся ей в голову, говорили о том, что Аврин их больше не увидит. Слишком уж неравны были силы и выстоять в той схватке, в которую вступили они, было не так уж и просто. Девушке не хотелось об этом думать, ведь ей нравились оба наемника. Они были добры к ней и как могли заботились об Аврин. Да оба они получали за это деньги, но сути дела это не меняло. И Иен и Сартер были ее защитниками, а теперь она осталась совсем одна. И никто кроме нее самой не сможет теперь защитить Аврин. На глаза внезапно навернулись слезы, и девушка зло смахнула их тыльной стороной ладони. Не время раскисать, зло сказала она себе. Олети Марика учила ее быть сильной, и она будет. Правда, что ей делать дальше Аврин пока еще не знала. Как не знала и того, как далеко удастся ей уйти и выйдет ли у нее это вовсе.

Девушка шла, не останавливаясь, до самого вечера. Навстречу ей двигались груженные товаром купеческие обозы, проезжали как конные отряды, так и одинокие всадники. Были и пешие странники, как и она сама. От города убывало не столь много народа как двигалось в его сторону. По крайней мере так казалось Аврин. К вечеру девушке повезло и один из торговцев, ехавший налегке, предложил ей сесть в одну из трех его крытых парусиновой крышей повозок.

Торговец принял ее за мальчишку, а она, не подавая голоса и не снимая глубоко надвинутого капюшона, не стала переубеждать его в этом, лишь только молча кивала в ответ на его речи. Торговец, мужчина средних лет, дородный с раскрасневшимся лицом не переставая хвалился, как удачно и быстро в этот раз он распродал в Гайе весь свой товар. Аврин то и дело кивала, слушая болтовню мужчины в пол-уха. Наконец он спросил ее почему он, парень за которого торговец ее принимал, молчит и не расскажет ему куда направляется. В ответ Аврин на пальцах показала, что нема и тот отстал от нее со своими расспросами. Впрочем, о себе рассказывать мужчина не прекратил, видимо, что немому можно доверить еще больше личного чем тому, кто способен болтать. Двумя хмурыми охранниками этого небольшого обоза, оказались братья-близнецы, чьи лица были сплошь усыпаны шрамами. Они то и дело косились на Аврин, то ли не одобряя что их наниматель позволил ехать с ними простому прохожему, то ли еще по какой-то причине.