Сельма и сама была рада поскорее скрыться от взгляда Тэлии. Она вновь присела в реверансе, а потом, подобрав подол платья, ринулась к выходу, чуть было не сбив по пути Оае Мии, еще одну уроженку Боэе, которая также не успела пройти испытания и жила в соседней комнате с Сельмой.

Девушке стало намного легче, когда она услышала за спиной глухой звук сомкнувшихся створок. Она чуть ли не бегом заняла свое место рядом с Айи. Ее руки дрожали так сильно что Сельма невольно вцепилась в подол платья стараясь унять дрожь.

– Ну что? – спросила ее светловолосая Айи ободряюще улыбнувшись Сельме уголками своих розовых чуть припухлых губ.

– Я…, – Сельма запнулась и взглянула на подругу. Голос ее дрожал так же, как и руки, – я, кажется, справилась. Да, я справилась. Я теперь слушатель Цитадели духа.

Добродушная Айи невольно взвизгнула и тут же зажала рот ладошкой боясь, что привлекла к себе внимание одного из Говорящих со стороны наблюдавшего за порядком в их рядах. Сельма, неожиданно для себя, не смогла сдержать слез. Она разрыдалась и Айи, желая успокоить подругу, заключила ее в свои объятия. Сельма была благодарна ей и счастлива, что ей все же удалось пройти испытание. Но страх перед будущим все равно не покидал ее, и она плакала, уткнувшись в мягкое плечо Айи.

Золотые птицы на небесного цвета сводчатом потолке выглядели словно живые. Они сидели на искусно изображенных ветвях с ярко-красными листьями. Да, художник, расписавший более века тому назад потолок в кабинете Первого Говорящего, был настоящим мастером. Сколько бы раз, за время проведенное на этом посту, взгляд Экхарта не падал на расписной потолок, изображенное там действо всегда вызывало у Первого Говорящего восхищение. Казалось, что птицы вот-вот взмахнут крылышками и вспорхнут, разлетаясь по кабинету.

– Кажется Делания интересуется этой девочкой. Наверняка она хочет сделать ее своей марионеткой.

Экхарт с трудом отвел взгляд от небесного потолка и со вздохом откинулся на спинку своего мягкого обтянутого золотой парчой кресла. Созерцание птиц его успокаивало, и он не любил, когда его от этого отвлекали. Даже если то была Хельга. Сейчас она сидела, изящно закинув ногу на ногу, на одном из покрытых красным бархатом кресел, полукругом выстроенных перед большим рабочим столом Первого Говорящего. Экхарту нравилась Хельга и не только потому, что они иногда делили с ней ложе. И даже не потому, что оба они были уроженцами Хешшина. Просто Хельга была его верной сторонницей и именно благодаря ей Экхарту все еще удавалось утирать Делание Кэбрил нос. К тому же Хельга была по-своему красива. Темные глаза под стать волосам воронового крыла, аккуратный, хоть и слегка большой нос, тонкие губы на худом немного вытянутым лицом. Она была старше Экхарта на пять лет, но закрепившая красоту Хельги маска молодости ни коем образом не намекали на то, что возраст этой женщины приближался к столетию.

– Она надеется, что в этот раз ей удастся привлечь на свою сторону хешшинку. Видел, как мило она и ее собачонка Олети улыбались ей? Наверняка Делания постарается завлечь девочку в свои сети. И даже больше. Она безусловно желает сделать так, чтобы мы думали, что девочка наша сторонница, а на деле та будет докладывать ей. Это было написано на ее лице. Я вижу, как эта лживая паучиха смотрит на нее. Она считает себя очень умной и хитрой, и должна отдать ей должное, ей удалось перетянуть на свою сторону половину совета, но эта девочка достаться ей не должна.

Экхарт согласно кивнул. Он и сам знал это. Девочка была хешшинкой, а в Цитадели вот уже более пяти лет не было слушателей с его родины. И все из-за проклятого барьера, который мешал его соотечественникам развить свой дар. Лишь единицы были способны на то, чтобы пробиться сквозь него, и даже поборов его впервые, они всю свою жизнь так или иначе были вынуждены бороться с ним. Сколько прибывающих в башню хешшинцев не прошли испытание и сколько еще не пройдут. Поначалу Экхарт сомневался и насчет этой девчонки. Но она справилась и, хотя Экхарт внешне никак не выказывал своих чувств, его это обрадовало. Делания не получит ее. Никогда. Как бы она того ни хотела. Он не допустит этого. Хельга не допустит этого.