Нужный ему дом, особняк чья территория была окружена невысокой стеной, облицованной плитами из белого песчаника, Идаши нашел без труда. Ограждение, как, впрочем, и стены дома поросли лозой неизвестного ему растения, имевшего ярко сине-красные листья. Высившиеся коеле скрывали дом тенью и вкупе с лозой создавали впечатление того, что дом заброшен. Некогда белый мрамор, из которого был сложен небольшой фонтан во дворе, пожелтел, а вода в нем похоже не струилась уже давно. Идаши отворил железную створку ворот, некогда покрашенную в белый цвет, но теперь она облупилась и имела довольно плачевный вид. Створка издала печальный жалобный скрип. Ее не мешало бы смазать, подумал Идаши, впрочем, вряд ли это волновало хозяина поместья. Его никогда не интересовали такие мелочи. Идаши прошел сквозь заброшенный сад, который похоже рос по воли своей прихоти, и вошел в дом. Его никто не встретил. Если здесь и были слуги, то они похоже были заняты более важными делами, чем встреча гостей. В большой гостиной, находившейся за длинным коридором, по которому проследовал Идаши, в плетеном кресле-качалке стоявшим напротив потухшего камина сидел седовласый мужчина. Когда Идаши вошел тот даже не повернулся к нему, хотя прекрасно слышал приближающиеся шаги. Тем не менее Идаши отметил, что руки мужчины покоившие на подлокотниках кресла дрогнули. Он узнал его.

– А вот и ты, – сказал пожилой мужчина, не поворачивая головы. – Спустя столько лет ты решил объявиться. Цитадель уже знает о твоем возвращение? О, конечно же нет, что за глупые вопросы я задаю. Что же, стоит сделать скидку в счет моего возраста. Старики часто говорят то, что не следовало говорить или то, что вообще не имеет места быть.

– Ты даже в молодости никогда не мог держать языка за зубами, – усмехнувшись, заметил Идаши. – И не надо ссылаться на свою старость. Надеюсь, ты помнишь, что всего лишь на пару лет старше меня?

– Еще бы, – насмешливо фыркнул мужчина. – Но ты-то себя старым не считаешь, не так ли? Главное не то, как мы выглядим, а то, как себя чувствуем.

– А ты я смотрю нисколько не изменился, – Идаши, так и не дождавшийся приглашения сесть, пересек гостиную и остановился у большого окна, занавешенного тяжелой однотонной шторой цвета расславленного золота. Он сдвинул чуть в сторону ее край и выглянул в окно, выходившее на еще один большего размера сад, который сейчас находился в довольно плачевном состояние. Состоятельные иритасцы несмотря на то, что половина города находилась в черте лесного массива, любили разбивать на территории поместий сады, для этого вырубая коеле, чтобы те не затеняли садовые деревья. Правда позволялось это не каждому, а тот, кто желал разбить сад, должен был запросить разрешение у ассамблеи. И чем большим влиянием и состоянием обладал подавший запрос, тем больше было у него шансов получить положительное решение членов ассамблеи. Сад, на который сейчас взирал Идаши, умирал. Половина деревьев засохло, вторая половина были в столь плачевном состояние, что с первого взгляда можно было понять, их ждет та же судьба. Некогда аккуратно подстриженные кустарники разрослись меж мертвых и чахнущих стволов деревьев.

– Сад требует ухода, – как бы невзначай заявил Идаши отпуская тяжелую штору.

– А, брось, мне некогда заниматься подобной глупостью, – раздраженно заявил пожилой мужчина. – Да признаться и желания я такого тоже не имею.

– Не обязательно заниматься им самостоятельно. Для этого достаточно нанять садовника.

– Нанять!? – хмыкнул мужчина. – Да я уволил этого бездельника лет этак с десяток назад, как, впрочем, и большую часть остальной прислуги, а теперь ты предлагаешь мне нанять новых проходимцев? Чтобы они слонялись без дела по дому и раздражали меня своим галдежом? Ну уж нет! Мне и оставшихся то нечем занять. Когда была жива Франческа она приглядывала за всем этим сборищем. Ей нравилось руководить ими и следить за этим проклятым домом. Мне же нет до него дела.