В понимании ассирийцев и вавилонян на Западе жили по-прежнему варвары. Дикие, неотёсанные и чрезмерно воинственные. Ну а если рассматривать только Малую Азию, то этот регион на протяжении уже многих лет был всегда неспокоен, однако в последнее время он ещё больше стал занимать Ашшурбанапала.

То, что лидиец Гиг разорвал дипломатические отношения и отказался признавать над собой верховенство Великого царя, сразу же насторожило.

Ашшурбанапал был прекрасно осведомлён о тесных отношениях Гига с новоиспечённым фараоном Псамметихом. Только благодаря присланным Гигом лидийским воинам и греческим наёмникам из Милета и Колофона Псамметих победил всех своих соперников, и этот пронырливый ловкач из Саиса по-прежнему имел очень тесные связи с Гигом. В Малой Азии и в долине Нила складывалась достаточно неприятная для Ассирии ситуация. Ашшурбанапал это видел. И это вызывало у него головную боль.

Ашшурбанапал вызвал к себе Ишмидагана.

Главный глашатай уже вскоре предстал перед Великим царём.

Сейчас Ашшурбанапал отложил все документы и поглаживал холку своей любимой чёрной пантеры Лилит и хмуро посматривал на Главного глашатая. Наконец, Великий царь спросил:

– Что ты мне скажешь насчёт лидийца?

Ишмидаган предполагал, что именно этот вопрос ему задаст повелитель, и поэтому к нему подготовился. Ишмидаган сразу же стал на него бойко отвечать:

– Кажется Гиг пошёл по стопам Теумана… Нет, он даже превзошёл его! Он более глуп! И он неслыханно нагл! Он бесцеремонно выставил за дверь твоих послов, государь, и тем самым нанёс тебе серьёзнейшее оскорбление…

– Я это и без тебя знаю!– оборвал раздражённо Ашшурбанапал Главного глашатая. Ишмидаган невольно наступил на давно образовавшуюся мозоль Великого царя.-Ты мне лучше скажи, что этот наглец предпринимает, и ещё лучше расскажи, что он задумал. Он поддерживает связь с ливийцем из Саиса?

– Я так думаю, что поддерживает.

– То есть… он делает это по-прежнему вызывающе и в открытую?!

Ишмидаган подтвердил это, закивав утвердительно головой.

– А Псамметих, оказывается, ещё более коварен и неблагодарен, чем я думал,– продолжил размышлять вслух Великий царь.– Э-эх, Псамметих, Пса-амметих… А ведь когда-то, ещё в ту пору, когда ты укрывался в Ниневии, бежав от кушитов, ты постоянно меня называл своим другом… И мы проводили с тобой много времени… Я даже нашёл тебе и сосватал твою нынешнюю старшую жену! И был у тебя на свальбе! Ты почти всем мне обязан! Мда-а-а, время меняет людей,– сокрушённо заметил Ашшурбанапал и у него из груди невольно вырвался вздох горечи и сожаления.

– Я вот думаю…– попытался излагать свои предположения дальше Главный глашатай, но Ашшурбанапал на этом месте его оборвал:

– Подожди! Ты говори мне не то, что ты думаешь, а то, что знаешь!

Уловив в голосе хозяина заметные нотки раздражения, Лилит приподняла морду и грозно зарычала.

Ишмидаган невольно попятился, но затем взял себя в руки и продолжил:

– Наши люди, которые находятся и в Египте, и в Лидии, подтверждают то, что Псамметих по-прежнему постоянно общается с лидийцем. Их сношения идут главным образом морем, через Кипр. Так совсем недавно в дельту Нила вошли ещё девять трирем с греческими наёмниками, которых для фараона нанял Гиг. Всего прибыло тысячу двести греческих гоплитов. В основном завербованных в Спарте. Псамметих явно к чему-то готовится. Но сказать что-то более точно я пока не могу, государь.

– Союз Псамметиха и Гига для империи очень опасен, и его следует любой ценой разрушить!– подытожил доклад Ишмидагана Ашшурбанапал.

– Пока это не удаётся,– ответил Главный глашатай.