– Это меня ваши люди считают мертвым.

– Что такое? – немедленно ощетинился дежурный. Солсбери сообразил, что сделал сразу две ошибки. Во-первых, разговор следовало начать более логично. Таким мозгам, как у сержанта Брауэра (имя стояло на табличке, укрепленной на столе), требовались утверждения доступные и простые, слова, которые можно бесконечно прокручивать в голове, добираясь до смысла. Во-вторых, следовало отнестись к бравому сержанту подобострастнее – особенно при использовании фразы «ваши люди».

Он изменил тактику:

– Во вчерашнем номере «Вечерних новостей» я прочитал, что тело, извлеченное из реки, было идентифицировано как Виктор Солсбери. Но, понимаете ли, Виктор Солсбери – это я.

– Минуточку, – сказал Брауэр и вызвал по селекторной связи офицера по фамилии Клинтон. Солсбери стоял рядом, сплетая и расплетая пальцы и стараясь не походить на обвиняемого. Железному Виктору это удавалось бы хорошо, без малейшей нервной дрожи. Но его телом сейчас владел незапрограммированный Виктор, а тот не мог думать ни о чем, кроме убийства Гарольда Джекоби, после которого не прошло и двух недель. Да еще, пожалуй, о том, с каким удовольствием узнали бы про сей факт люди в форме.

Откуда-то справа появился детектив Клинтон, направился к столу, но вдруг застыл, точно громом пораженный, в десяти шагах от Солсбери. Спустя несколько мгновений он опомнился и дошел-таки до стола. Детектив был высокий, тощий, в профиль он напоминал хищную птицу. Глаза его метались от Брауэра к Солсбери; он опять побледнел.

– Этот парень насчет того неопознанного дохляка, которым вы занимаетесь, – буркнул Брауэр. Такие мелочи, как ошибочная идентификация трупа или человек, воскресший из мертвых, его не задевали. Они не укладывались в логику; так что не было смысла морочить себе голову. Сержант вернулся к своим бумагам и принялся их перекладывать, проявляя недюжинное рвение.

– Меня зовут детектив Клинтон, – сказал ястребовидный.

– Виктор Солсбери, – представился Виктор, пожимая костлявую кисть.

Краска окончательно сбежала с лица детектива, и он оставил попытки сохранить хладнокровие.

– Сюда, пожалуйста. – Клинтон отвел Солсбери в свой офис, подождал, пока тот вошел, последовал за ним и запер за спиной дверь.

– Что я могу для вас сделать? – спросил детектив.

В голове Виктора завертелось с полдюжины хлестких ответов, но он сообразил, что шутить не время.

– Вчера вечером я читал газету… и мне попалась на глаза заметка о том, что нашли труп, в котором опознали меня.

Детектив помолчал мгновение, затем улыбнулся:

– Я уверен, что вы ошибаетесь, мистер Солсбери. Имена могут совпадать, но опознание проведено профессионально.

– Быть не может, чтобы в таком крохотном городишке жили два Виктора Л. Солсбери, и оба были художниками. Кроме того, вы меня сейчас узнали.

– Это просто сходство, – сказал тот. – Мы нашли несколько портретов в жилище Солсбери. Вы чертовски на него похожи.

– А труп?

– Более-менее. Понимаете… он ведь разложился.

– Почему вы связали труп с именем Солсбери?

– Ваша домохозяйка… – Детектив вспыхнул. – Его домохозяйка, миссис…

– Дилл, – произнес Виктор, вздрогнув: он понял, что знал это имя.

Клинтон тоже вздрогнул.

– Да. Она сообщила, что однажды вечером вы исчезли, и десять дней от вас не было никаких вестей. У вас на четыре дня просрочен срок арендной платы. Она боялась… м-м… неприятностей. Она и сообщила, что вы пропали без вести.

– Следы на теле были? – спросил Виктор.

– Никаких. Только записка, пришпиленная к рубашке. Погибший обернул ее в полиэтилен, и она почти не промокла.

– Какая записка?