В данный момент Анатолий Константинович и его жена стояли передо мной, и я по их напряженным спинам чувствовала, как им неловко иметь в родственницах такую вот красавицу-племянницу. А глянув на небольшой рост полковника милиции, я похвалила себя за то, что не надела первоначально намеченные туфли на высоких каблуках. Сын полковника если и выше отца ростом, то ненамного. Следовательно, я и без каблуков буду возвышаться над ним, подобно Пизанской башне. Но больше всего меня сейчас беспокоило то, что Геннадий на похоронах не присутствовал. Неужели все мои гримерно-костюмерные старания напрасны?

Когда могильщик пригласил каждого из присутствующих кинуть горсть земли, возле моего уха вдруг раздался спокойный тихий голос:

– Привет. По-моему, здесь скучно, ты не находишь?

Рядом со мной стоял коренастый, невысокого роста брюнет, с лицом, сильно напомнившим мне облик Евгения Константиновича Делуна. Такой же прямой нос и жесткий рот. Такие же вьющиеся волосы. Глаза Геннадия, правда, в отличие от отца, были близко посаженными и бесцветными.

– Да, наверное, – поспешила ответить я, придав голосу оттенок легкомысленности. – Так не гулянка же.

Евгений Константинович, завидев старшего сына, да еще в моей компании, еще больше помрачнел и насупился.

– Ты кто? – задал Геннадий мне вопрос, с улыбочкой глядя на собравшихся вокруг родственников.

– Племянница Любови Сергеевны, – ответила я, бросив на молодого человека завлекательный взгляд. – Двоюродная.

– Давай на время поминок образуем союз, – предложил он мне то, чего я, собственно говоря, и добивалась. – Жрать охота, а разговаривать с пристающими родичами – нет. Если мы будем вдвоем, мне не придется отвечать на их дурацкие вопросы. Идет?

– Без проблем, – небрежно бросила я, пожав плечами.

Теперь-то я поняла, что он просто не мог на меня не клюнуть, в каком бы обличье я ни была. Все здесь стоящие – для Геннадия враги, а я – незнакомка, одного с ним возраста, да и к тому же из себя ничего… О том, что не далее как два часа назад, стоя в прихожей перед зеркалом, я была сама себе противна, я уже забыла.

Стоявшие впереди Анатолий Константинович с супругой, слышали наш разговор, но мой клиент предпочел никак не реагировать, а его жена позволила себе лишь покоситься в нашу сторону.

Геннадий, уловив косой взгляд тетки, сладко произнес улыбаясь:

– Не одобряете, Любовь Сергеевна?

Та, отвернувшись, промолчала.

Однако этот фрукт посложнее, чем я предполагала! Вовсе не примитивный уголовник, которого не составляет большого труда вычислить. Кажется, мне придется основательно потрудиться.

На кладбище я приехала на «Ниве» своего «дядюшки», но обратный путь проделала уже в компании своего нового знакомого. В автобусе Геннадий намеренно прошел в конец, чтобы затесаться в толпу соседей, подальше от родственников. Я, как шнурок, последовала за ним.

– А ты ничего, – сказал он, когда автобус тронулся. – Только косметики слишком много.

«Надо же, какой любитель меры нашелся!» – подумала я, а вслух жеманно сказала:

– Не нравится, не смотри.

Он пропустил мою реплику мимо ушей.

– Еще бы манеры попроще – и будет самое то!

Теперь я подумала, что надо было мне оставаться самой собой, а не придумывать этот проститутский антураж. Но кто же знал, что я встречу не примитивного уголовника, а нарвусь на хладнокровного, расчетливого и, самое главное, неглупого молодого человека. К тому же разбирающегося в женской красоте.

Всю дорогу до кафе, в котором должны были состояться поминки, мы с Геннадием непринужденно болтали. Не знаю, насколько мне удалась роль глупышки, которую я старательно изображала, но пронизывающий взгляд моего спутника внимательно изучал меня все те полчаса, что автобус тащился с кладбища до города.