И вот, случилось. Однажды, Пётр оказался в райисполкоме по необходимости получения какой-то справки. Ждать пришлось долго и он стал у окна, где пустая консервная банка указывала на место для курения. Закурил и приготовился ждать. Время было рабочее, а потому было все равно, что спать на рабочем месте, что простаивать здесь. К курилке подошли двое. Оба почти одинакового, среднего возраста, с выражением на лице, типа «жизнь удалась».

– Вот же, до чего торгаши обнаглели, правила торговли на виду, а им хоть бы хны, – произнёс один из них, тот, что повыше ростом.

По тому, как уверенно и совершенно раскованно он держался, даже невооружённым глазом было видно, что его жизнь удалась чуть получше, чем у его товарища.

– Представляешь, зашёл в наш гастроном отовариться. Слышу крики. Два амбала шмонают бедную старушку. А она – обрати внимание – в одной руке корзинку инвентарную держит, а в другой – свою сумочку. Так эти из сумочки пачку масла вытащили и орут. Ну, думаю, попалась бедняжка. Но тут-то оказалось, что имеется чек из соседнего гастронома. Я к ним и говорю: что же вы, уважаемые, правила советской торговли (пункт 51, параграф 2) нарушаете? Старушка с корзинкой, и вы не имеете права осматривать её сумочку. Вон, над кассой эти правила висят, читайте. Они на меня, я им нашу ксиву. Ну, дальше – кабинет директора, канючили простить.

– Ну, и во что простил? – хихикнул второй мужчина. Жизнь у него тоже удалась, но ещё не на столько, как у первого. Однако, все шансы её улучшения также читались на его лице.

– Пара коньяка да финский сервелат.

Мужики докурили и ушли. Из кабинета выскочила знакомая машинистка.

– Эй! – крикнул шёпотом Петруха. – Что это за два мужика тут курили?

– Да инспекторы из отдела надзора за торговлей и общественным питанием, – прошелестела машинистка.

Наш герой на работу не пошёл, а заскочил в районную библиотеку, где запросил подшивку «Вечернего Мухасранска». Быстро найдя в одном из номеров утверждённые Горисполкомом «Правила розничной торговли и общественного питания», он незаметно вырезал всю страницу и помчался домой. Вечер ушёл на штудирование документа. Кое-что важное он выписал в записную книжечку. Туда же положил несколько вырезанных абзацев. И на следующий день вышел на «охоту». Надвигались ноябрьские праздники, и в холодильнике отсутствовало главное – шампанское.

Магазин «Подарки». На полке наборы – шампанское и куча сопутствующего барахла. Стоимость запредельная.

– Какие классные подарочные наборы… – пропел Петр Сергеевич елейным голоском – И кто же такие собирает? – невинно поинтересовался он, обращаясь к продавщице, внешний вид и всё поведение которой идеальнейшим образом могли послужить иллюстрацией к любому из «Семи смертным грехам».

– Мы сами! – добродушно рыкнуло чудовище.

– Тогда, – вкрадчиво продолжил он – распакуйте мне один, и продайте бутылку шампанского.

От изумления, чудовище онемело. Но, быстро пришло в себя, и тут Петька узнал много нового о себе и о близких, а также и о далёких родственниках. Он выслушал этот лингвистический шедевр, достал записную книжку и гнусавым голосом дьячка, зачитал пункт 39, параграф 9, который гласил, что покупатель имеет право требовать… Разговор окончился в кабинете директора магазина, в присутствии вызванного Петей инспектора райисполкома. Держа в руках вожделенную бутылку, а также небольшой сверток с двумя баночками шпротов и зеленого горошка, счастливый «охотник» прибыл домой, где был встречен толпой ликующих родственников в лице жены, малолетнего хулигана и любимой тёщи.

С этого дня, Петькина жизнь развернулась на 180 градусов. В самое короткое время он стал кошмаром рядовых продавцов и директоров магазинов в радиусе километра от своего дома. Бдительно замечая все нарушения правил торговли и общественного питания, он напрямую бомбил директоров или вызывал одного из известных инспекторов райисполкома. Те были ему благодарны по двум причинам: во-первых, незапланированный визит в магазин по просьбе трудящихся пополнял шкафы и холодильники инспекторов, а во-вторых, в конце квартала их отчётность выглядела столь отличной от других, что обделить их квартальной, а также годовой премией начальство никак не могло.