– А что, я же с дачи, что тут такого!

Что с чем носить он не знает и даже не делает усилий, чтобы узнать. Я никогда не доверяю ему собираться в командировку. Однажды не углядела, и он сам собрался и уехал. Когда вернулся, я пришла в ужас. Сочетание галстука, пиджака, носков, туфлей и рубашки было фантастическое. На мой вопрос, почему он надел именно этот галстук, он гордо заявил, что он подбирал его под цвет носков!!! Только в результате моих нечеловеческих усилий он выглядит более или менее пристойно, и мысль о том, во что муж превратится без меня, удерживает мою душу в теле на этой земле!

А как он любит болеть! При температуре тридцать семь и один он залегает на диване и начинает страдать. Конечно, у него страшная и неизлечимая болезнь. Он слабым голосом умирающего от чахотки просит его простить за всё и отвезти в крематорий. Потом начинает объяснять, что делать с прахом, потом что говорить на поминках. Он стонет, всем свои видом изображает страдания и капризничает как маленький ребёнок. Я с ног сбиваюсь, чтобы накормить чем-то особенно вкусненьким, слежу за своевременным приёмом лекарств, ухаживаю как за смертельно раненым героем. Проходит три дня, я заставляю его измерить температуру. Он держит градусник минут сорок, но выше тридцать шести и пяти выдавить не получается. Муж сразу же приходит в себя, появляется румянец и он уже бодренький дует в комнату к компьютеру, а я без сил валюсь у себя в комнате. Ура, выздоровел! Нашего доктора он просто изводит своими смертельными симптомами. Чуть кольнет – всё, лезет в медицинский справочник или в интернет. Конечно же, находит у себя всё, за исключением, как писал Дж. Джером, воды в колене или родильной горячки. Тут же начинает донимать звонками доктора и успокаивается только после того, как сдаст кучу анализов и убедится, что всё в порядке.

Вы бы видели мой платяной шкаф! Туда лист бумаги не просунуть. Общее количество рубашек я не знаю и подозреваю, что и жена сразу не вспомнит. Каждый раз, когда я летал в командировку в Штаты, она требовала, чтобы я купил себе джинсы. Так вот, на данный момент времени у меня три пары вообще ни раза не надёванных, четыре пары тех, что периодически ношу, плюс три пары вельветовых, к ним ещё три пары относительно приличных на даче и две пары так называемых рабочих, которые жена почему-то отлучила от дома и мне приходится держать их в подвале. А как она представляет мою работу на даче? Я что на приёме у королевы? Там же грязь, краски, растворители, масла разные. Не уберечься, так на то и рабочие. Я как-то попытался в обычных штанах поработать, так жена чуть не прибила. Также не пересчитать обувь. Кроссовок, туфлей, ботинок – стада неисчислимые!

Или вот пример из жизни. Едем на машине через Польшу. Остановились у огромного магазина одежды. Идём по бесконечным отделам. Она каким-то боковым зрением увидела куртку. Я наотрез отказался даже посмотреть. У меня три почти новые. Так она это запомнила и шпыняла два года. А когда мне пришлось поехать в приличную страну в командировку, заявила чтоб без куртки не возвращался. Я там день угробил, едва нашёл. Я ей говорю, чтобы сама себе покупала, что реально не сносить того, что есть. А она всё поет, что не модно, такое не носят. Кто не носит?! Я смотрю на мужиков вокруг – носят и не такое. Как-то раз, рассказывал я ей, на конференции в Штатах я мужика видел. Зелёный пиджак, розовая рубашка, синие брюки, галстук немыслимого жёлтого цвета… Я у американского партнёра спросил, что за чудо-попугай. А он в ответ, дескать, известный профессор. Кстати, добавил, что мне, профессору, тоже дозволено в чём хочу, в том и ходить. Она мне в ответ, что они такие же мудаки, как и я. И всё в пример доктора ставит, дескать, вот как надо одеваться. Ну, куда мне до него!