– Почему светло? Откуда солнце? Где твой братец?

– Спит, – отрезал Артур.

Ольжех, как курица крыльями, взмахнул рукавами и побежал в дом. Через минуту вернулся и снова вызверился:

– Ты что здесь устроил, мальчишка?! Где ты взял солнце?

– Я? – удивился Артур.

– Взаимостояние, – застонал Ольжех, – пробой в Теневую Лакуну. Тридцать четыре самоцвета, сто лет работы, километры формул, а этот… Ты хоть понимаешь, что натворил? Солнце сдвинулось… Солнце! Ты привязал Теневую Лакуну к Прохладному миру.

– И что? Будет у вас погреб.

Ольжех каркнул и сел, прижимая к себе бутылку.

Артуру стало жаль старика. Он выдавил ободряющую улыбку и добавил:

– Там темно. Холодно. Овощи хранить можно…

– Тебе… – маг задохнулся, откашлялся, – тебе было сказано: сидеть и не двигаться.

– Я что, дурак…

– Да!

– …делать все, что вы говорите? – без заминки продолжил Артур. – Тут к вам прилетел какой-то. Я его в гроб уложил. Самое место.

– Что?.. – Ольжех вскочил, выронил бутылку, подхватил ее на лету, – куда уложил? Кто прилетел? Что еще ты тут наделал?

– Да живой он, – поморщился юноша, – я его легонько. Но он все равно мертвый. Так что лучше пусть там и остается, где есть.

– Что?.. – безнадежно переспросил Ольжех, – зачем только я тебя разбудил?

– Это я у вас спросить хотел, – не дожидаясь ответа, Артур встал и ушел в дом. Вернулся он оттуда с двумя кубками. Один протянул магу:

– Не пейте из горла – дурной тон.

– Рассказывай, – приказал Ольжех, безропотно отдав вино.

– Нет уж, – хмыкнул Артур, – пускай сам рассказывает.

– Так он живой?

– Мертвый.

– Но…

– Вернее, не-мертвый. Я его оглушил только. А покойником он еще раньше был.

– Свалились вы на мою голову, – пробормотал старый маг, и, окончательно смирившись, отхлебнул из своего кубка, – герои… Что ты, что братец твой…

– Альберта не троньте, – набычился Артур.

– Да не трогаю я никого, – Ольжех вздохнул. – Толку-то. Ладно, куда ты его девал?

– К себе в гроб.

– Ох-хо, – маг поднялся и снова побрел в дом.

Артур остался сидеть на обрыве, прихлебывая из кубка и любуясь радугами в тумане. Вино было вполне даже ничего.

Ольжех и безымянный явились рука об руку. Маг был мрачен. Певец моргал на солнышко, а изумление, раньше стывшее только в глазах, сейчас явственно читалось во всем его облике. Приближаться к Артуру он опасался: сел на травку чуть поодаль, так, чтобы в случае чего можно было одним движением нырнуть в открытую дверь.

– Ну, рассказывай, – повторил Ольжех.

– Что рассказывать?

– Все рассказывай. С начала и по порядку.

– А. Понял, – менестрель выпрямился, откинул с лица длинные волосы и начал:

– Когда-то был доблестный хайдук Зако…

Рыцарь обернулся и безымянный закашлялся на полуслове.

– Продолжай, продолжай, – подбодрил его маг.

И певец продолжил. Слово в слово. Длинную глупую историю, которую Артур уже имел счастье выслушать.

Дойдя до оживших мертвецов, музыкант вновь споткнулся. Бросил на Артура настороженный взгляд.

Ольжех покивал каким-то своим мыслям, а потом каркнул:

– Тебя что, дурак, не предупреждали, с кем ты говорить будешь? Нашел, о чем болтать! Ладно, все понятно, – он разом ополовинил свой кубок. Глянул на Артура…

В дверях, одной рукой протирая глаза, а другой придерживаясь за стену, появился Альберт:

– Уже пьете, – заметил он. И зевнул. – А мне?

– А умыться? – без особой надежды спросил Артур.

– Потом, – Альберт махнул рукой, – пожрать есть что-нибудь?

Ольжех опять поднялся и побрел в дом, бурча привычную уже песню о свалившихся на его голову героях, идеальном взаимостоянии, дикарях и еще каких-то невнятных своих горестях.

Потом Альберт ел, пил и вслушивался в себя. Взгляд его, в конце концов, стал настолько рассеянным, что Артур не выдержал: