– Вольно, рыцарь, – хмыкнул командор, – возьми кресло и садись. Есть хочешь?

– Нет, – Артур переставил тяжелое кресло от стены к столу.

– Ах, ну да, я запамятовал, – с легкой досадой сказал сэр Герман, – у тебя ведь по нечетным «дни алкоголика»?

– Между прочим, – сообщил Артур, – я теперь знаю, что значит алкоголик.

– Книжки читал, – командор кивнул, – дело полезное. Хотя и вредное. Так приказать, чтоб воду подали или не надо?

– Прикажите.

«Дни алкоголика» – понедельник, среда и пятница. Пост. Артур в эти дни не ел вообще ничего, пробавляясь сильно разбавленным вином. Эта его привычка поначалу вызывала удивление окружающих, потом непонятно на чем основанное уважение. И только сэр Герман так и не перестал ехидничать по поводу «трехразового питания – вторник, четверг, воскресенье». Субботу командор опускал, во-первых, потому что она не вписывалась, во-вторых, потому, что по субботам, Артур, позволял себе кроме вина лишь несколько кусков хлеба.

Сам он никогда не утруждал себя объяснениями столь странных представлений о том, как нужно поститься. Жил, как привык. Ел то, что считал нужным. Насмешки сэра Германа пропускал мимо ушей.

Вот и сейчас.

– Ну, и где ты шлялся? – поинтересовался глава ордена, разливая по кубкам вино.

– Нигде не шлялся, – Артур взглянул на начальство честными синими глазами. – Спал. В Теневой лакуне.

– Боже мой, – уныло протянул сэр Герман, – я опять слышу какие-то дикие разговоры о совершенно бесовских материях. Спал, значит? Все сто лет?

– Я не знал, что столько времени прошло.

– Он не знал! А знал, так что бы сделал? Проснулся?

– Может быть. Во всяком случае, я бы попробовал.

– Ладно, – без особого доверия подытожил командор, – забыли. Ты как, насовсем вернулся? Или потому что я приказал.

– Потому что вы, – грустно ответил Артур. – У меня еще…

– Дела. Нужно убить с десяток СТРАШНЫХ врагов, и полсотни врагов помельче, так?

– Всего одного. И не убить, а… я еще не знаю.

– Чтобы узнать, ты и твой драгоценный братец, конечно, направитесь к этому старому растлителю душ.

– Вы про Фортуну? – осторожно уточнил Артур.

– А про кого больше?

– Он жив?

– Живехонек. Характер только еще гаже стал.

– Ну, у вас, сэр, тоже не сахар. А вы, значит, все так же вместе работаете?

– С колдуном?! – возмутился командор, – С чего это ты взял?

– Так. Предположил, – Артур подавил желание отодвинуться вместе с креслом. Тем более что кресло было тяжелым. – Нет, значит, нет. Я не говорил. Вы не слышали.

– Ты не говорил, – командор махнул рукой, – Ладно. О событиях после вашего с Альбертом загадочного исчезновения ты знаешь?

– Орден выставили из Шопрона.

– Да. Был собран святейший трибунал, где постановили, что… хм, сейчас вспомню дословно: «все содеянное Миротворцем и его богомерзким братом при поддержке рыцарей ордена Храма, прямо противоречит канонам веры, каковые оставлены нам Господом, и истолкованы, по Его указаниям, святым Невиллом Наставником».

– Кем содеяно? – обалдело переспросил Артур, оставив без внимания общий смысл приговора.

– Миротворцем, – с удовольствием повторил сэр Герман.

– Миротворец – это топор.

– «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими». Думать надо было, прежде чем имя топору давать. Тебе, я вижу, не смешно? Мне тогда тоже было не до смеха. Когда вы ушли, нечисть притихла, демон с Триглава то ли сбежал, то ли развоплотили вы его, не поймешь, а мы оказались не у дел. Не нужны. Обложили нас тогда со всех сторон, и герцог, сам знаешь за что; и Недремлющие; и, конечно же, епископская церковь. Отобрали земли, храмы, кладбища, лишили права отправлять службы, наложили епитимью такую изысканную, что… ладно; навязали своих священников, и, кстати, обязали платить десятину. Спрашивается, из каких таких доходов? Честно скажу тебе, Артур, у меня была мысль содеять что-нибудь некрасивое… решить проблему силовыми методами. Но мы сдержались. Мы преисполнились смирения. Мы семнадцать лет исправно платили налоги, мы отбывали эту проклятую епитимью, ты не поверишь, милостыню собирали. А потом появились эльфы. И нечисть зашевелилась. И очень скоро пришли сообщения о первых убийствах. Вот тогда про нас вспомнили, кто мы, и зачем нужны, но, увы, к тому времени орден Храма обнищал настолько, что уже не мог называться боевым. Сам знаешь, сколько стоит содержание наших маршальских складов…