Особенно сильно вредительство было развернуто на новостроящемся большом медном заводе на Урале – на Средуралмедьстрое.

Прежде всего строительство этого завода нами всячески тормозилось. Строительство, начатое еще в 1932 г., к началу 1935 г. практически не существовало, находясь в полном развале.

На стройке еще Юлин на всех участках насадил троцкистов, которые, каждый на своем участке, под руководством Юлина срывали работу.

Когда я в начале 1935 г. был на стройке, то увидел, что вредительство шло настолько грубо, что оно бросалось в глаза, даже при самом поверхностном наблюдении. Я был этим весьма обеспокоен и указал Жарикову, что так делать нельзя. Я предложил ему внешне подтянуть стройку и вести себя осторожнее. В этих целях мы с Жариковым приняли тогда более замаскированные методы вредительства. Мы условились, что он «проявит энергию», подтянет стройку, начнет строительство каких-либо объектов, но с таким расчетом, чтобы меди все же не было.

Кроме того, учитывая создавшееся напряженное положение с медной рудой на Урале, мы решили еще больше оттянуть работу на Дегтяринских рудниках (рудная база Средуралмедьстроя). Именно в этих целях в мае 1935 года я приказом отделил рудную базу от строительства завода и передал ее Уралмедьруде. При этом имелось в виду, что средства, отпускаемые на Дегтяринские рудники, будут распыляться в большом хозяйстве Уралмедьруды, и Дегтяринские рудники станут тормозом работы Средуралмедьстроя, даже после формального ввода его в эксплоатацию.

В этих же целях шла и урезка ассигнований по линии рудной базы. Это удавалось протаскивать мне лично, через аппарат Наркомтяжпрома.

Кроме того, по линии Средуралмедьстроя проведено еще одно очень серьезное вредительство.

Я имею в виду совершенное отсутствие строительства химической части комбината, которое мы умышленно отодвигали.

Дело в том, что завод этот может быть экономически выгодным только в комбинации с химическим заводом. Так Средуралмедьстрой и задуман. Дегтяринские руды – руды, очень бедные медью. И если содержащаяся в них сера не будет использована химическим заводом, то 1) это чрезвычайно удорожит медь; 2) серные газы медного завода будут отравлять окружающую местность.

Именно поэтому Средуралмедьстрой должен был строиться как комбинированное предприятие. Мы же его во вредительских целях раскомбинировали. Химическую часть передали Главхимпрому, где Ратайчак ее и заморозил. В результате строится (и то вредительски) только медная часть, а к строительству химической части даже и не приступали».

Эти показания Пятакова дополнил бывший старший инженер-конструктор треста Уралмедьруда, вредитель Пучков. Он показывал:

«Контрреволюционная деятельность контрреволюционной организации в медной промышленности проводилась в направлении:

во-первых, умышленного создания на рудниках подземных пожаров;

во-вторых, торможения развития добычи руды, путем умышленной задержки капитального строительства (при вполне достаточных ассигнованиях) и задержки проектирования;

в-третьих, в применении заведомо непригодных проектов».

Дальше Пучков перечислил конкретные факты вредительства:

«Неоднократно бывавшие на руднике Аристов и Берман также знали, что в местах старых работ наблюдается согревание (повышение температуры), но мер к охлаждению этого участка умышленно не принимали.

В результате от самовозгорания серного колчедана 25 июня 1935 г. на руднике возник крупный подземный пожар.

Умышленное непринятие Берманом каких-либо предупредительных мер (перемычек, затворов) сразу же привело к тому, что от горения серного колчедана газы быстро распространились по всем забоям не только шахты «Компанейской», но и шахтам «Центральной» и «Коминтерн», приостановив добычные и подготовительные работы по всем шахтам с 25 июня по 26 сентября 1935 года.