Цепляясь за последние крохи самообладания, она напряженно улыбнулась.

- Не нравится – не ешь! – холодно отрезала, пытаясь… просто отнять блюдо с драниками у этого идиота, а не опрокинуть его ему на голову. – Дай сюда!

Но Збруев вцепился в тарелку мертвой хваткой, всем своим видом показывая, что пока жив, из рук ее не выпустит. И тягаться с ним ей было бесполезно.

- Ладно, - фыркнула Аня, оставив свою затею. – Черт с тобой! Давись, сколько влезет! Их все равно готовила…

Закончить фразу словами «не я», она не успела. Замолчала, услышав долгожданное и спасительное дребезжание дверного звонка. Просияв от радости, она со всех ног понеслась встречать Сашу. И даже не удивилась, вновь увидев по ту сторону двери не Пожарского. Напоровшись на острый, как лезвие бритвы, взгляд Льва Збруева, Аня напряженно отшатнулась.

Что тут скажешь? Папашка Вадима обладал какой-то… убийственной аурой!

Предельно спокоен. Предельно собран. Холоден и безразличен ко всему. Ни тени улыбки на лице. Ни намека на эмоции. Нет, он не был бесчувственным роботом. Просто безупречно владел собой. Аня прекрасно это понимала. Более того, в прошлом и сама славилась таким же тотальным самоконтролем.

Вспомнив об этом, она взяла себя в руки и подчеркнуто вежливо кивнула:

- Проходите! – отступила в сторону, пропуская Льва Сергеевича в дом.

Но тот не шелохнулся. Наблюдая за ней с легким прищуром, пробасил:

- Вадим? Ярослав?

- Вы за ними? – с надеждой в голосе уточнила Аня.

Мужчина выразительно молчал. Но своим молчанием… требовал от нее прямого подтверждения своих догадок. И Ане пришлось ответить ему:

- Да, они у нас.

Лишь после этого она услышала короткое:

- Веди!

- Прошу! – в тон ему отозвалась Аня, направляясь обратно. На кухню.

И чем ближе та становилась, тем отчетливее различались голоса.

- Я серьезно, Ольга Леонидовна! – трещал Генка. – Хочу на вашей Машке жениться! Очаровала она меня. Люблю - не могу. Прошу у вас ее руки!

- Ты совсем уже, да? – возмущенно пыхтела Машка. – Во-первых, я на такое не подписывалась! А во-вторых… какой нам, на фиг, жениться? Ты меня голой-то ни разу не видел! А если я уродина? В шрамах вся, например?

- Вообще-то, видел! – не унимался Токарев. – Все прекрасно видел!

- Вообще-то, ты офигел! – судя по голосу, все сильнее распалялась и сестра. – Что ты там мог видеть? Я тебе одну единственную фоточку скидывала! Одну! И то, в купальнике! И то, в слитном! И то с аквапарка на…

- Мария! – строго гаркнула на нее Оля. – Помолчи, пожалуйста!

Затем она же обратилась уже к Токареву:

- А тебе, Гена, я вынуждена отказать. Нет. Нет у меня таких денег.

- Каких… денег?

- Тех самых, - театрально вздохнула тетя, - которые придется за мою племянницу доплачивать, чтобы в хорошие руки ее пристроить!

Все сидящие за столом буквально взорвались от хохота.

Все, кроме самой Машки, которая возмущенно воскликнула:

- Ну, Оля!

- Повозмущайся мне еще! – отшутилась последняя. – Шейху какому-нибудь тебя продадим – озолотимся хоть. А до тех пор – никакой свадьбы!

- Не переживайте, Ольга Леонидовна, - снова Генка. – Я и сам ее озолочу. Все расходы возьму на себя. И на свадьбу, и потом… всем ее обеспечу.

- Извини, – изумилась тетя. – Не знала, что ты самостоятельно зарабатываешь, Гена.

- Ну… мне это не обязательно. Я так-то из очень состоятельной семьи.

- А при чем здесь твоя семья? Я же племянницу не за всю твою династию отдаю! Ты ее вроде как за себя замуж зовешь! Значит и должен быть тем самым… мужиком! Надежным и сильным. Способным защитить свою женщину от всех трудностей и невзгод. И для этого совсем не обязательно быть миллионером. Достаточно быть приспособленным к жизни, трудиться, зарабатывать и стремиться… хоть к чему-то. Без этого никак, Гена. Никак!