– Он мертв.

В комнате воцарилась глухая и тяжелая тишина, сквозь которую мы пристально смотрели друг другу в глаза, и только в моей голове я слышал крик:

– Чего?!?!?!

Это Костя, получив очередной превосходный повод, не спрашивая ничейного разрешения, затейливо и преднамеренно метал в мое сознание эмоциональные грозы!

– Какого хрена?! – слышал я. – Что он себе позволяет?! Да никому нельзя верить!!! Даже ему! Особенно ему!!!

Во мне нарастал гнев, подавляя все успешнее разумное, трезвое мышление. Я уверен, что это можно было четко отследить по моим глазам, однако мой собеседник не спешил ни оправдываться, ни давать каких-либо других комментариев. Он мирно выжидал, не отводя от меня взгляд.

– Каков паршивец!!! Наглец! Виновник и притворщик!!! – продолжалось течение мыслей в моей невероятно быстро распухшей от злости голове.

Мое дыхание значительно участилось, и я близок был к взрыву, к выбросу всего негатива на близстоящего товарища. Однако тот, не спуская с меня взгляда, вдруг стал шагать в мою сторону, медленно огибая мой стол с правой стороны.

– Неужели он… – допустил я мысль, впуская в себя в добавок страх, скрещивая его с закипевшей уже злостью, добивая тем самым остатки здравого разума.

Перед глазами у меня поплыли ужасные образы развития дальнейших событий, в случае правдивости моего предположения. Я увидел неподвижно лежащую в луже собственной крови жену, попавших в якобы случайную автокатастрофу детей, и на меня нахлынуло отвратительное ощущение предательства и невыполнения своей обязанности по защите семьи.

– Я подвел их, – лишь сумел я прошептать, окутанный парализующей боязнью.

Моя смерть не имела для меня никакого значения в данных условиях. Я подозревал, что она будет быстрой и безболезненной, а сопротивление с моей стороны практически бесполезно, учитывая боевой опыт Хранителя.

– Когда он успел перейти на сторону противника? – промелькнула лишь шальная мысль. – И зачем он тянул время, сдавая мне рапорт? – нахмурил я брови, хватаясь за хрупкую надежду.

– Если вы решили, что я вас предал, – заговорил воин, пройдя мимо меня и открывая медленно окно, – то вы ошиблись, Матвей Олегович. – Видимо отчетливо распознав страх в моих глазах, сделал вывод Хранитель. – Дышите, дышите глубже и спокойнее.

Он вернулся на исходное свое место и снова скрестил руки за своей спиной.

– Знаете, почему я работаю именно с вами? – спросил он неторопливо. – Поступало ведь не одно предложение от не менее влиятельных людей. Один даже осмелился заломить плату почти в два раза, – слегка хохотнул он, – что, честно говоря, меня и насторожило. Однако, вот уже как шесть лет я верен вам.

Во мне все еще бушевали страсти разного характера, поэтому я даже и не пытался что-либо ему отвечать. И это не мешало ему вести свой монолог, который, кстати говоря, действовал на меня очень даже успокаивающе.

– У вас есть весьма редкое качество, – заявил он, приподняв еле заметно свой подбородок, как бы делая вид, что гордиться мною или возможно своим выбором меня как работодателя, – Вы способны контролировать свои эмоции. То есть, несмотря на внешние раздражители, вы вначале думаете, потом задаете вопросы, а уж потом делаете выводы! А не наоборот.

Теперь же я ощущал смешанные чувства. Эго все еще пыталось диктовать свою власть, но это получалось все более вяло, так как свежий воздух и стоическое спокойствие слов Хранителя успешно лечили мой раскаленный ум.

– Да уж, – ко мне возвращалось рациональное мышление, – вот это меня выбило! Очень даже неожиданно и крайне успешно сломало мою психологическую оборону…