Голубые глаза смотрели в мои внимательно, цепко. Никогда не видела Стаса таким. Он будто за раз изменился, словно я пробыла без сознания не неделю, а целый год. Только сейчас заметила, что он не надел очки, а вместо привычного делового костюма на нём были джинсы, толстовка и кожаная куртка.

— Нет, я же рассказывала. И что он мог мне говорить? Угрожать? Я и так была напугана так, что не могла произнести и слова. Даже спросить, почему он меня преследует! — раздражённо воскликнула задрожавшим голосом.

— Преследует? — переспросил Стас, оставаясь таким же серьёзным.

— Мне показалось… я видела его возле офиса. В день, когда сдала задание. Поймала в объектив фотоаппарата, — обняла плечи руками, ощутив внезапный озноб при воспоминании о том дне. Он был таким счастливым. Но именно тогда начался новый отсчет.

— Почему ты мне не сказала?

— Я решила, что это игра воображения. Машина быстро уехала.

— Всё равно ты должна была рассказать, — он устало растёр переносицу, опустив голову. Тени ярче обозначились на его лице, подчёркивая залёгшие под глазами синяки. — Ты успела сделать снимок? Запомнила машину?

— Что? Нет, не успела! Не понимаю, Стас, я только что очнулась после недельной комы, а ты вместо того, чтобы хотя бы улыбнуться, допрашиваешь меня, — прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать всхлип. Слёзы брызнули из глаз.

Стас посмотрел на меня как-то странно, это была не растерянность, а будто эта неделя возвела между нами стену, которую он не решался пересечь. Я не понимала причин, да и не хотела понимать. Я желала лишь поддержки любимого человека. Коротко выругавшись под нос, Стас порывисто притянул меня к груди, обнял, проведя ладонью по волосам.

— Прости, я не умею утешать, — прошептал он, обдавая макушку горячим дыханием. — Я привык… действовать, — хрипло признался, а я затаила дыхание. Глупо, но почему-то казалось, что он говорит что-то важное, будто раскрывает душу. Сегодня он действительно был другим. — На тебя напали, и я ищу тех, кто это сделал. Точнее… пытаюсь помочь поискам. Мне легче так. А слёзы… к этому я не привык, уж прости. Чувствую себя криворуким идиотом.

— Вот так хорошо, — вцепилась в толстовку на груди Стаса, вдыхая знакомый аромат его тела с примесью пота. Слёзы высыхали, становилось спокойнее.

— Скажи, есть что-то, что ты не решилась говорить полицейскому?

Его слова заставили вновь напрячься. Меньше всего на свете я хотела возвращаться мыслями к тем страшным моментам. Особенно сейчас, когда прошлое немного отпустило, а на грудь перестала давить тяжесть пережитого. Но ведь действительно было то, что я скрыла. То, что не желала принимать и осмысливать, сочтя игрой воображения.

— Доверься мне, Кристина, — попросил, прижавшись губами к моему виску.

Судорожно вздохнула, собираясь с мыслями. Боже, надеюсь, он не решит, что я сошла с ума.

— Было кое-что ещё.

— Что? — поторопил он.

— Я сказала, что вырвалась из хватки насильника. Точнее, подельника Веста. Но это не совсем так. Я оттолкнула его, понимаешь? Он был раза в два, если не в три, крупнее меня. А я толкнула его метра на два. А потом побежала, так быстро, что он мгновенно отстал.

Стас молчал, но я чувствовала, как напряглось его тело. Кажется, даже ощущала, как быстро мечутся его мысли.

— Глупость, да? — нервно рассмеялась. — Мне ведь показалось? Или, может, это посттравматический синдром. Я вспоминаю то, чего не было?

— Не думаю, — Стас резко отстранился. Смотрел перед собой, будто забыв обо мне. Настолько глубоко ушёл в свои мысли. — Они это видели? Джейс видел? — спросил он.

— Да, наверное, — пробормотала, а тяжесть тревог навалилась с новой силой, стиснула грудь, сбивая дыхание.