Ну, что ж, дядя Гриша - гинеколог, он знает, что делает.

И кстати, он сказал, что Макар вовсю ищет себе новый дом и скоро уедет отсюда. А я… Даже не знаю, принять дядино предложение и пожить в доме, пока они с Евой не вернутся или всё-таки съехать в общагу.

Тут, конечно комфортней, но в общежитии ближе к учёбе, что уж говорить?

Каждый день к восьми тридцати ездить в центр Москвы такое себе удовольствие.

На такси цены космические. На метро долго. А пользоваться услугами Алика я не хочу.

Вот ни за какие коврижки.

Настораживает он меня.

Вот бывает, что вроде бы человек тебе ничего плохого не сказал и не сделал, а ты каким-то седьмым чувствов ощущаешь, как он тебя напрягает.

Как заноза или кость в горле.

Сложно описать.

За своими думами я и не заметила, как умяла целую миску салата. Да ещё попутно два бутерброда соорудила и тоже заточила.

Вот что бывает, когда увлечёшься телефоном во время еды.

А лишние калории мне сейчас совсем ни к чему.

Говорят, в университете нешуточная физическая нагрузка.

А о новом преподавателе физической и огневой подготовки уже слагают легенды. Это я почерпнула из студенческого чатика, который читала, чтобы скоротать время в поезде.

Что за монстр у них там, который заставляет первокурсников бегать кроссы по двенадцать-пятнадцать километров?

Хотя, думаю, всё-таки, нужно делить как мининум на два всё, что пишут в чате.

Ну, откуда такие же, как я абитуриенты всё это знают?

Скорее всего, одни просто хотят выпедриться перед остальными, делая вид, что в курсе всех новостей универа. А другие… У других, наверняка нервоз перед первым сентября, вот и мелют языками. Ну или глупая, нервирующая меня черта раздувать из мухи слона.

Наконец, ложусь в постель. Природу не обманешь - второй день на ногах даёт о себе знать.

Засыпаю с мыслями о новорождённой двоюродной сестрёнке.

Виктория.

Идеальное имя, учитывая, сколько дяде и его Еве пришлось бороться за свою любовь.

Хочу, чтобы меня тоже кто-то так полюбил.

Без оглядки.

Невзирая на обстоятельства.

Вопреки всем врагам.

Просыпаюсь от стального грохота во дворе.

Страшно.

Всё-таки, прав был Макар - одной в большом доме неуютно и нервно как-то.

Вглядываюсь в обстановку на улице через полупрозрачный тюль. Скоро светать начнёт, поэтому прожекторы светят уже в половину мощи.

Вроде, ничего подозрительного там нет. И, главное - никого.

Может приснилось?

Иду по коридору в дальнюю ванную за стаканом воды.

И неожиданно останавливаюсь около наполовину открытой двери в спальню Макара.

Что за любопытство снова на меня нашло?

Почему я вот так, почти нахально, решила приоткрыть дверь, чтобы проверить, вернулся он или нет? И один ли он…

Последнюю мысль я задушила на корню - мне нет дела до этого бабника. Пусть хоть с кем там развлекается, лишь бы…

А что лишь бы, Лера? - одёрнула сама себя, а вот ответить не смогла.

Потому что застыла в шоке от развалившегося на кровати тела Макара. Полуголого тела.

Господи! Да что это я?!

Зажмурилась. И снова уставилась на потрясное мужское тело.

Налившийся, тяжёлый пенис высовывался из приспущенных боксеров.

И вид именно этой детали всего “натюрморта” и обдал меня жаром.

Внизу живота всё запульсировало и сжалось. Сладко. До спазма.

Мой взгляд упёрся в несколько скомканных салфеток, брошенных прямо на полу, возле кровати.

Дикий! - билось в голове только одно это слово.

Дикий! Ненормальный! Сексуальный гад!

И пока я приходила в себя, этот гад развернулся на бок и начал что-то полусонно бурчать.

Я вздрогнула от страха попасться “на месте преступления” и резко развернулась обратно. Дорогой в свою спальню задела массивную вазу в углу. Она начала раскачиваться на донышке, создавая характерный керамический гул, который разнёсся по всему коридору, но устояла.