Волшебство! Здесь! Откуда? Да ещё… да ещё такие знакомые отпечатки!.. Не может быть! Не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Кажется, она даже подпрыгнула и совершенно неприлично взвизгнула. А потом рванулась следом за обладателем этих знакомых лап.

* * *

– Итак, затишье.

– Так точно, ваше превосходительство.

– Докладывайте, Эйб, что вы предприняли? Сенсоры по‑прежнему не показывают цели… не знаю уж почему. Генераторы‑то остановлены!

– Осмелюсь напомнить вашему превосходительству, что…

– Ну да, да, по моему приказу энергия подаётся узким лучом с орбиты. Но в пределах круга, где волшебство всё ещё разрешено, Джейаны, насколько я понимаю, нет.

– Так точно. Фатима прочесала эти места вдоль и поперёк. Коллега Феличе поднял на поиски клан Середичей – у них с Твердиславичами давняя вражда, они откликнулись очень охотно, – но выходного следа так и не обнаружили. Наша беглянка где‑то здесь, рядом, и я не сомневаюсь, что со дня на день её обнаружат – ну хотя бы просто наткнутся. Когда лес сутки за сутками прочёсывают без малого четыре сотни человек, рано или поздно они её найдут.

– Мне бы вашу уверенность. Его высокопревосходительство уже справлялся о Джейане.

– О…

– Не бойтесь, Эйб, не бойтесь. Я спросил его… о тех словах, помните – «эти смогут»? И знаете, что он мне ответил? Что я всё неправильно понял, что он имел в виду лишь то, что они точно окажутся устойчивы к соблазнам Умников… ну, словом, повторил всё то, что говорил и в первые дни Проекта «Вера».

– У меня нет слов, ваше превосходительство…

– У меня тоже. Но это неважно. Как бы то ни было, экзекуция пока откладывается. Его высокопревосходительство даже доволен, что Джейана… гм… ускользнула. Потери в людях списаны.

– Я потрясён…

* * *

Когда Дим открыл глаза, вокруг стояла тьма. Всё тело пылало от неведомой, незнакомой доселе боли; из точки откуда‑то между лопаток по спине разбегались колючие, жгучие волны. Дим попытался пошевелиться – и понял, что крепко‑накрепко связан, точно оглушённый хряк‑кособрюх, предназначенный улучшить породу домашнего скота.

«Великий Дух, чем же это меня?» – подумал он.

Боль не только не отступала, но, напротив, усиливалась. Лоб парня покрылся потом, он до хруста стиснул зубы, чтобы не застонать.

– Гляди, Гилви, очнулся, – сказал чей‑то знакомый голос совсем рядом. Кажется, голос Файлинь. – Твоё счастье… кто ж с живым‑то родовичем так… – в словах девушки сквозила открытая неприязнь.

– А ты не задирайся тут, – последовал заносчивый ответ, и Дим, как бы ни было больно, удивился – чтобы раньше тринадцатилетние соплячки, пусть даже ловко выучившиеся ворожить, смели так обращаться к старшим?! – Не задирайся, поняла, а то Фатима всё узнает!..

– И что она мне сделает? – холодно поинтересовалась невидимая Фай.

– Увидишь тогда, да поздно будет!

– Ну так и иди к ней. А мне недосуг. Если ты Дима от последствий своей молнии лечить не будешь, я это сделаю!

– А вот и не сделаешь! Не сделаешь! Фати что сказала? Чтобы только в себя пришёл, ясно?!

– Дура ты, Гилви, прости меня, Дух Великий, – спокойно ответила Файлинь. – Раньше я думала – зря тебя Джейана задевает. А теперь вижу – тебя не то что задевать, тебя пороть надо было каждый день. Утром и вечером. Тогда бы, глядишь, и поумнела. А так… силы много, а голова дурная. И не зыркай на меня своими глазищами! Не испугаешь.

– Ах ты!.. – пронзительно взвизгнула Гилви. Правая рука Фатимы уже успела привыкнуть, что ей не осмеливаются перечить даже старшие девушки, которым через полгода‑год и на Летучий Корабль пора будет всходить.

Дим услышал какую‑то возню, потом приглушённый писк и звонкий шлепок, словно кто‑то отвесил кому‑то смачную оплеуху. В следующий миг воздух застонал и загудел, щёку юноши на миг окатило жаром… а потом раздался по‑прежнему спокойный голос Фай.