– Везде, – всхлипнула она. – За что она меня так?

Иоанн Фердинанд примчался так быстро, как мог. Нечто в голосе командира подсказало ему: лучше не медлить и хорошего не ждать. Гржельчик был у медблока, он прижимал к себе плачущую гъдеанку, которую приволок вчера откуда-то пьяный, и ласково похлопывал ее по спине. В углу стояла нахохлившаяся Мария, руки скрещены на груди, губа оттопырена. И в воздухе разлито что-то такое недоброе.

– Адмирал Гржельчик, старший помощник аль-Фархад по вашему приказанию явился, – отбарабанил он, не в силах отделаться от ощущения близких – или уже происшедших? – неприятностей.

Гржельчик отпустил гъдеанку – докторша фрау Золинген тут же взяла ее за руку, заговорила с ней негромко, – и тяжело, словно разгоняющийся в гору бульдозер, ткнул пальцем в Марию:

– Это твоя женщина, Иоанн Фердинанд?

Мересанец моргнул. Командир прекрасно знал, кем ему приходится Мария.