Йозеф никогда не бывал особенно везуч. Своего положения он добился не везением, а упорным трудом, шлифовкой мастерства, храбростью и умом, но в быту оставался обычным человеком, не слишком счастливым. Глупые и неприятные ситуации не были для него чем-то непривычным. Он с чувством выругался и печально подумал о том, что в жизни началась очередная черная полоса. Он еще не осознавал, что она – внеочередная.

Ему пришлось вернуться на корабль, переодеться и привести себя в порядок. Второй раз он спускался по трапу с преувеличенной осторожностью. Расслабился, лишь когда достиг нижней ступеньки. И тут какая-то сволочная ворона, летящая от мусорных баков пассажирского терминала, нагадила с высоты аккурат ему на голову.

Йозеф взревел. Выхватил лазерный пистолет и, наплевав на запрет пользоваться им в космопорту, засадил по проклятой твари. Ворона с хриплым карканьем шарахнулась в сторону, и пучок квантов угодил в переплетение проводов где-то наверху. На КПП погас свет. Йозеф зажмурился.

Кое в чем ему даже повезло: безопасники, узнав капитана «Ийона Тихого», бить его не стали. Но покинуть космопорт ему удалось нескоро. Объяснительная, протокол, немилосердный штраф… Лазерный пистолет отобрали и пообещали доложить его, Йозефа, командованию о его выходке – дабы оно, если пожелает, наказало хулиганствующего капитана еще строже. А вдобавок посмеялись. Хорошо, хоть дали отмыть голову от вороньего дерьма.

Гржельчик соскучился по дому. Он готов был вытерпеть даже слюнявую «собаченьку» – после вороньего поноса шавкины слюни не впечатляли. Пока его возила мордой по столу служба безопасности, он изрядно проголодался и то и дело вспоминал о Мартиных котлетках. А уж женины ласки пришлись бы очень кстати! Он добрел до лавки электронных товаров, чуть прихрамывая – падение с трапа даром не прошло, – и купил новый мобильник взамен разбитого. И первым делом позвонил Марте.

– Дорогая, это я. Я только что прилетел…

– Только что? – завизжала Марта, как пила на высоких оборотах. – Только что? Я наводила справки, Йозеф! Твой корабль уже несколько часов в космопорту, а ты лишь сейчас вспомнил о семье?

– Марта, не шуми, – произнес он увещевающе. – Так уж сложилось. Я скоро приеду, и мы поговорим нормально.

– Нормально? Да с тобой невозможно говорить нормально! Все, Йозеф! Чаша моего бездонного терпения переполнилась. Я подаю на развод.

– Что? – он решил, что ослышался. – Любимая, не надо так ужасно шутить. Я понимаю, у тебя плохое настроение, но ведь и мне несладко. Давай встретимся…

– Встретимся в суде, – отрезала Марта и отключилась.

Йозеф в сердцах сжал трубку и опомнился, лишь когда она затрещала под пальцами. Да что ж за!..

Визит главнокомандующего ГС-флотом к координатору Земли был поздним. За окном кабинета Нью-Йорк сиял огнями, сотни тысяч людей отдыхали, развлекались, предавались любви и азарту, шум транспорта смешивался с ритмичной музыкой. Вечер субботы. Но у людей, облеченных властью и ответственностью, не бывает выходных, а восьмичасовой рабочий день для них – утопия.

Салима осторожно дотронулась до крохотной ранки на шее и невольно улыбнулась, вспомнив райского посланника. Грех сетовать, развлеклась на годы вперед.

Зазвонил внутренний телефон.

– Салима ханум, к вам господин Максимилиансен, – голос Эстер.

Салима обернула голову и шею скромным бежевым платком и переставила ноутбук с дивана на столик.

– Пусть войдет, Эстер. И, вы помните? Кофе и коньяк, как всегда.

На пороге появился румяный старичок, на вид весьма довольный реальностью. А почему, собственно, и нет? Идет война, и он при деле. В войне – смысл жизни главнокомандующего.