Я немного притормозил. Действительно, маньяки – люди опасные, а мне мои глаза еще пригодятся…
– Ну хотя бы проследим за ним, запомним номера машины, внешние данные. Хоть какая-то польза ментам. Кстати, они будут к тебе прислушиваться, если очередная жертва появится именно завтра и именно в парке Зодиака. Верно?
Лира заколебалась, теребя блокнот.
– Испугалась? – догадался я. – Тогда я один туда смотаюсь.
Лира порывисто повернулась ко мне. Лицо ее отвердело.
– Ну уж нет! – выпалила она. – Встречаемся завтра в парке в десять вечера.
И, не успел я хоть как-то отреагировать на это смелое заявление, которое много говорило о характере Лиры, она быстрым движением снова поправила игрушечную собачку на приборной панели и вышла из машины.
Глава 5
Почти сразу после ухода Лиры я пожалел, что предложил выследить Слепителя. Богатое воображение художника нарисовало картину, где я, запертый в темном помещении, связанный ремнями по рукам и ногам, подвергаюсь тошнотворной и отвратительной экзекуции маньяка. Спал той ночью я неважно, а беспокойство насчет предстоящего дела не отпускало меня почти весь следующий день.
Тем не менее, передумывать я не собирался. Я был твердо уверен, что если откажусь от запланированного мероприятия, то буду корить себя всю оставшуюся жизнь. Иногда лучше нырнуть в омут, чем маяться на берегу до скончания века.
Впрочем, долго мое беспокойство не продлилось. После обеда, 22 октября, позвонила моя пассия номер два Наташа Сидоренко с неожиданным предложением сходить вдвоем в театр на спектакль с неблагозвучным и труднопроизносимым названием «От муладхары до сахасрары». Два билета на спектакль ей подарил некто Симеон Коровин, балетмейстер, восторженный внешними данными и харизмой Наташи. Они познакомились во время одной из фотосессий для журнала «Vogue». Меня совсем не обеспокоила щедрость старины Симеона, поскольку, несмотря на восхищение женскими статями, он предпочитал любить представителей того же пола, что и он сам.
Спектакль заканчивался около девяти вечера, поэтому я успевал на встречу с Лирой. И я согласился, надеясь, помимо всего прочего, отвлечься от тревожных дум.
Я заехал за Наташей, одетый в темный стильный костюм, который купил еще в прошлом году, но с тех пор надевал всего пару раз. Наташа, естественно, тоже не ударила в грязь лицом: соорудила мощную прическу, а под короткой шубкой надела сверкающее платье, которое не столько прикрывало, сколько подчеркивало все ее прелести.
Спектакль, несмотря на интригующее название, меня не впечатлил. Наташа, сидя рядом и овевая меня ароматами дорогого парфюма, шепотом сообщила, что «Муладхара» и «Сахасрара» – это названия двух чакр человеческого организма, находящихся соответственно в районе темени и промежности. Получалось, что слова «от муладхары до сахасрары» означало что-то всеобъемлющее и в то же время эротическое.
В самом спектакле ничего всеобъемлющего и эротического я не заметил. Два битых часа люди в облегающих костюмах телесного цвета ползали по сцене, утопающей в тумане. Время от времени кто-то из актеров дико вскрикивал и начинал биться в судорогах. Зрители следили за этим дурдомом внимательно, Наташа сидела с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом, а я думал о предстоящем деле в парке Зодиака.
Удастся ли нам выследить маньяка? Получится ли мне его схватить? Ведь он не подозревает, что кто-то вычислил его математическую закономерность! Или подозревает?
Наташа уловила мое нервозное состояние.
– Что с тобой? Ты невнимателен, Женя! – попеняла она.
– Нет, всё в порядке, Наташа…
Я сделал вид, что захвачен корчами идиотов на сцене. Периодически засыпая с открытыми глазами, я с превеликим трудом досидел до конца этого безумия и дал себе зарок больше никогда не ходить в театр на подобные спектакли. Уж лучше попасться в лапы Слепителю…