– Нет, – оборвала Джаил, – не можем. Это ни к чему, я справлюсь сама. Позаботься лучше о Мэллори.

Она направилась в казарму, не оглядываясь, хотя укоризненный взгляд прожигал ей спину. Приняла душ, заплела волосы в косу – расставшись со шпилькой, пришлось изменить прическу – и тенью прошмыгнула к своей койке. Нижняя постель, как и ожидалось, была пуста, и Инн совершенно без сил опустилась на неё, сдвинулась в угол, закрыла лицо руками. В голове хаотично метались обрывки дневных событий, отголоски новостей, беспокойные мысли о Мэл и тревожные – о Рэйнире, и на фоне всего этого измученный мозг из последних сил пытался придумать хоть какой-нибудь план действий. «Пожалуйста, хватит! – взмолилась она. – Только не сейчас! Можно я подумаю об этом завтра?!»

Неподалеку раздался шорох, и Джаил подняла голову. В проходе между койками стояли её теперь уже бывшие одногруппники. Витор протиснулся ближе, сел рядом и положил перед девушкой щит и меч.

– Обыска не было, – сообщил он, – но командир гвардейцев спрашивал про оружие. Мы сказали, что понятия не имеем, где оно.

Инн благодарно сжала его руку.

– Мы всё обдумали и пришли к единому мнению, – переглянувшись с ребятами, заговорил Йорен. – В других отрядах всерьёз обсуждают возможность покинуть базу… перевестись или просто уехать, не важно. Крейден молчит, но, что бы он ни сказал, мы не изменим решение: группа останется здесь и будет выполнять приказы командора О’Рэна. Можете рассчитывать на нас, офицер Джаил, – юноша смущенно улыбнулся. – Я был уверен, что однажды это звание заслуженно к вам вернётся.

Инн вздохнула, стараясь не вспоминать, при каких унизительных обстоятельствах это произошло. И тогда молодой прим тихонько добавил:

– Не скажу за других, но, когда он заставил вас подчиниться, мы все, не сговариваясь, закрыли глаза.

В мастерской в этот час уже никого не было.

Командор не стал зажигать верхний свет: включил две рабочие лампы и под ними разложил на столе то, что осталось от зеркальных очков. Линзы уцелели и даже не покрылись царапинами, а вот изящная оправа оказалась излишне хрупкой: треснула и раскололась на несколько частей. Какое-то время Альн беспомощно разглядывал обломки, не понимая, что с ними делать. С техникой проще: разобранный гвардейцами передатчик он собрал примерно за десять крон. Хорошо, что устройство сочли неисправным – точнее, не сумели включить декодер! – и решили оставить здесь: отсутствие связи с Прайтори стало бы первым шагом к провалу. Нужно завтра же отправить сообщение в Эмер… вот только какое? С просьбой о помощи? С призывом поторопиться? Как объяснить всю тяжесть положения, в котором оказалась Нумера, короткими фразами по пятьдесят знаков?

О’Рэн устало потёр лоб. Завтра утром он вызовет офицеров и вместе с ними обсудит дальнейшие действия. А сейчас нужно просто починить очки – для той, что превратила его жизнь и карьеру в груду бесполезных обломков.

Кстати, не пора ли начать собирать по частям и себя самого?

Хватит уже лелеять мечты беззаветно влюбленного юноши, коим он был много лет назад. Пришло время избавиться от увлечений прошлого, больше похожих на пагубную зависимость, чтобы однажды в его сердце зародилось и выросло новое чувство. Такое же сильное, неистребимое, но не мучительное, а, напротив, взаимное, приносящее радость.

Такое, как у Джаил и капрала Адара.

Альн повертел в руках расколотый ободок. Настоящая любовь способна сплести воедино отдельные жизни и разные судьбы. А двум пластиковым деталям… им хватит направленного воздействия ксинергии.

Он придвинул ближе увеличительное стекло, соединил обломки, закрепил их в держателе и, создав между большим и указательным пальцами тонкую нить потока, стал осторожно нагревать трещину. Пластик долго сопротивлялся. Потом закипел. Пайка вышла грубой, но прочной, и, дождавшись, когда всё застынет, Альн сгладил неровности кончиком ножа.