– Он мне не нравится.

Сиенна вздохнула:

– Мне тоже.

– Ну, он не твой командир, так что имеет полное право быть посланным на хрен.

Они рассмеялись как давние подруги, и Сиенна снова подумала о том, что её первое впечатление о Дэви было ошибочным. В конце концов, и до этого не все иномирцы оказывались примитивами или монстрами, как ямиту. Редко, но среди них попадались близкие эллатам по духу существа.

– Расскажи еще про «А-Нон-Тар», – попросила Дэви. – Вчера ты упомянула, что у них было два офицера. Но разве в одном отряде может быть сразу два лидера?

– В обычном – не может, – согласилась Сиенна, – но эта группа во всём отличалась от прочих. Она подчинялась не столько Уставу, сколько своему внутреннему кодексу. С одной стороны, они все были как семья, полностью доверяли друг другу и были готовы отдать друг за друга жизнь. С другой – каждый из них в экстренной ситуации мог без колебаний применить оружие против товарища. И, в случае необходимости, взять на себя командование группой. Такие правила с самого начала установила первая офицер Инн’Джаил.

– Почему у некоторых эллатов двойное имя? – полюбопытствовала Дэви. – Альн О’Рэн, Инн’Джаил… а Патриарх – просто Дарсем. Или это фамилия? Не пойму.

– Семейное имя? – на свой лад переспросила Сиенна. – У нас такого нет. Каждому дается одно собственное уникальное имя… за исключением полукровок. У них всегда два имени: одно на нашем языке, другое – на ксенолингве, родном языке иномирца, давшего ему жизнь.

– Значит, ваш командор – полукровка? – изумилась Дэви, на что атари только пожала плечами:

– По-моему, это очевидно. Он же темноволосый.

Сердце колотилось как сумасшедшее. Стараясь ступать бесшумно, Алиса на цыпочках двигалась вдоль стены – почти наугад, без подсветки, чтобы не быть обнаруженной. Она не боялась кладбищ, призраков и темноты, но сейчас то и дело ощущала приливы дрожи, от которых кожа покрывалась мурашками.

«Там ничего нет, – успокаивала себя она. – Просто мне померещилось».

Наконец она увидела то, что искала. Последняя Стена Памяти возвышалась перед ней темной и мрачной глыбой. Алиса облегченно выдохнула: ни огонька, ни даже намека на…

Она подняла голову – и застыла.

В одной из ячеек, расположенных в верхнем ряду, медленно разгоралось фиолетовое сияние, словно кто-то плавно, по миллиметру, крутил регулятор мощности. И это уже точно не было галлюцинацией.

Алиса шагнула ближе. Ниша заполнилась светом, источниками которого были странные продолговатые предметы. Откуда они взялись там, если вчера ячейка была абсолютно пустой?

«Я здесь…» – шептало сияние. Теплое и завораживающее, оно притягивало к себе не только взгляд, но и руки. Поэтому, подойдя вплотную и привстав на носочки, Алиса осторожно подцепила ногтями края дверцы и попыталась её открыть.

Ничего не вышло.

Она пробовала так и этак, но в конце концов лишь ободрала пальцы и сломала ноготь. Дверца сидела настолько плотно, что помочь здесь мог только нож.

Ну, или что-то на него похожее.

Алиса отошла на шаг, задумчиво потирая щеку. Есть ли у них в комнате что-нибудь длинное, плоское и достаточно крепкое? Столовые приборы и всё, что лежало в ванной, было из пластика и уж точно не пролезло бы в узкую щель. А просить у Сиенны нож она не рискнула бы. Та поинтересуется, зачем, и если сказать правду, атари решит, что у её подопечной поехала крыша, а если соврать или промолчать – подумает, что припадочная алиенка собирается кого-то зарезать.

«Вот же блин, – нахмурилась Алиса. – Может, и ну его?»

Словно услышав её мысли, фиолетовое сияние возмущенно замигало, и она завороженно уставилась на него, не в силах отвести взгляд. В самом деле, нельзя так быстро сдаваться. Можно поискать подходящую железяку в комнате… осмотреть крепления кровати, стола… на худой конец, стащить что-нибудь в медблоке или подобрать во время прогулки.