– Дарен! Я прошу тебя проявить немного сдержанности и терпения. И дать возможность девочке освоиться. Пойми, она еще очень юна, ей нужно время, что бы…

– Что-бы что? – со злостью в голосе перебил Дарен. – Лечь со мной? Это ее супружеский долг! Разве ее матери понадобилось время, чтобы раздвинуть ноги перед Ренаром?! И предать всех! – Тайрена поджала губы, но сразу же взяла себя в руки.

– Но я думала, что ты все-таки прислушаешься ко мне! Ты должен понимать, что это не лучшее время для зачатия, девочка измотана дорогой, – ее слова вызвали улыбку на лице правителя.

– Мне плевать на ее измотанность! Она принадлежит мне! И я буду делать с ней все, что пожелаю! А что до зачатия… – он с вызовом улыбнулся Тайрене. – Я не планирую ее беременность в ближайшее время. Ей еще предстоит многое узнать о супружеском долге, и предпочтениях ее мужа!

Тайрена больше не скрывала объятого яростью взгляда.

– Дарен, я прошу тебя!

– Ты последнее время слишком много просишь, тебе так не кажется? Я не вмешивался в твои планы лишь потому, что все шло так, как нужно мне! Или ты действительно думала, что я не о чем не догадываюсь, и позволю тебе увезти это отродье?

– Дарен! Послушай, девочка не в чем не виновата! Она не должна страдать из-за…

– Достаточно! – жестоким и властным голосом прервал ее правитель Рандгории. – Я достаточно услышал!

Дарен поднялся и направился к выходу. Но, резко остановившись, он взглянул на охваченную недовольством верховную жрицу, и со злорадством протянул:

– И, да! Как ты и просила! Мой тебе совет! – на его губах скользнула жестокая улыбка. – Тебе лучше не вмешивается! Иначе пожалеешь! И проследи, чтобы она выпила отвар ночного цветка. – После этих слов, он вышел.

Тайрена слышала его удаляющиеся шаги. Когда они стихли, резко встала и начала нервно шагать по комнате. Крепко обхватив себя руками, она понимала, что Дарен обвел ее вокруг пальца, позволив ей думать, что она все контролирует. Обряд третей клятвы был последней надеждой. Но он ее обманул, и дал вторую. Теперь девочка его, и она не сможет ей помочь. А если попытается вмешиваться, то Дарен жестоко отомстит, в этом она даже не сомневалась. Что ж, ей придется отступить, и отдать Наэль Дарену. От этих мыслей ее бросало в дрожь, зная, на что он способен. Все, что она теперь могла, это ждать, пока Дарен уймет свой пыл, и позволит Наэль понести. Вот тогда можно будет действовать.

Она остановилась. Глубоко вздохнула. И громко крикнула:

– Наира!

В комнату сразу же вошла жрица.

– Слушаю вас, верховная! – произнесла жрица, склонив голову.

– Как она?

– Напугана!

– Подготовь ее к ночи с королем! И приготовь ночной цветок! Проследи, чтобы выпила! – Наира, не скрывая удивления, посмотрела на Тайрену. Тайрена заметив ее взгляд, подошла к камину.

– Я не смогла! – почти шепотом произнесла жрица, всматриваясь в огонь. – Он ясно дал понять, что, если попытаюсь встать у него на пути, то пожалею!

– Может, мы сможем это использовать?

– Использовать? – Тайрена посмотрела на Наиру и села в кресло. – Она испуганная девочка, а не взрослая женщина, которая знает, чего желает мужчина. Сомневаюсь, что это можно использовать. Я буду молить Великую Мать, что бы она дала ей сил и терпения это пережить! А теперь ступай, и подготовь ее! Объясни ей все, что должна знать юная девушка перед тем, как лечь с мужем. И пошли за Лиран. Пусть сразу же осмотрит ее, как Дарен покинет ее покои. И приготовит отвар Исы. Думаю, без него девочка не сможет уснуть.

Наира склонила голову и покинула Тайрену.

За окном шел дождь. И так же, как и в лесу, были слышны завывания ветра. Я знала, что Дарену подвластна черная магия, и он управляет ею благодаря дару, который передается по крови. Но то, что он – зверь, я не могла в это поверить. Я всматривалась в потемневшее небо, и с ужасом вспоминала встречу с волком. Его огненные глаза. То, как он приближался, всматривался. Но даже в страшном сне не могла представить, что это Дарен. Теперь я не просто принадлежу своему врагу – я принадлежу зверю. Сума знала, кого я встретила в лесу, и ничего не сказала. Как же она могла?! И слезы снова усеяли мои щеки, сбегая и падая каплями на мое прекрасное белоснежное платье.