– Тебе неприятно? – с деланным беспокойством спросил Бродяга.

Она не выдержала и рассмеялась.

– Пошли в читалке посидим. Там уже никого нет, – предложил Валера.

Лора вздохнула и, проклиная свои комплексы и строгое воспитание, отрицательно покачала головой. «Сейчас скажет, что я буду жалеть всю оставшуюся жизнь о том, что сегодня не пошла с ним читалку», – подумала Лорка и снова вздохнула. Но Валера, поблагодарив за чудесный вечер, нежно поцеловал её где-то возле уха и не спеша пошёл по коридору. Больше всего на свете Лорке хотелось побежать за ним и сказать: «Ну, предложи ещё раз – я соглашусь…» Но она знала, что никогда не побежит и тем более не скажет… Как глупо. Девушка постояла немного в лёгкой задумчивости и вернулась в комнату. Посидела на кровати, потом, повинуясь какому-то неясному чувству, неожиданно для себя решила сходить и посмотреть на эту читалку. К её удивлению, там горел свет. Лорке стало любопытно, и она заглянула внутрь:

– Валера! Что ты здесь делаешь? – удивлённо воскликнула она.

– Чудесная ночь… Безумно жаль проспать её…

– Но ведь завтра на занятия… – осторожно возразила Лора.

Валера пожал плечами:

– Помнишь мультик «Паровозик из Ромашкова»: «…если мы не увидим рассвет, то опоздаем на всю жизнь!..» Но ведь так же не хочется пропустить и эту чудесную ночь…

Действительно, из окна веяло свежестью, ярко светили звёзды, и, странное дело, спать совершенно не хотелось. Тут она заметила открытую общую тетрадь, взяла её и, видя, что Валера не против, начала читать:

И лучший стих я ночью сотворю…
Я расскажу, за что люблю я ночь:
За тишь её, что дарит нас покоем,
Заботы, дрязги – все уходят прочь.
Вдруг понимаешь, как наш мир устроен…
Ты вдруг увидишь города красу,
Что в суете дневной не мог отметить.
При свете мы словно в густом лесу,
А ночью удивляемся, как дети…
Нас ошарашит взгляд иной на мир.
Всё вроде так, но не совсем, однако.
И чувства празднуют блаженства чудо-пир,
Хоть нету блеска и дневного лака…
И в этой дивной магии ночи
Вдруг пробудится то, что спало годы.
То детства эхо, юности лучи
Тебя согреют в холод непогоды…
И улыбнёшься ты, не зная сам,
Чему, зачем – для счастья нет причины.
А просто ночь снимает с души хлам,
И потому уходит прочь кручина…
Вот почему я ночь боготворю,
В ней обретя надежду и опору.
И лучший стих я ночью сотворю,
И как пушинку сворочу я гору…

Бродяга заметил, что стих произвёл на Лауру большое впечатление. Она была задумчива и молча смотрела куда-то вдаль. Однако он не знал, понравился ли стих или сам факт (дескать, Валера пишет стихи) удивил подружку. Стараясь не спугнуть бдительную девушку, Бродяга выключил свет и ненавязчиво перешёл к поцелуйной части программы. Дальше дело не продвинулось. Но Валера не строил иллюзий, и хотя по природе своей был нетерпелив, не стал форсировать события. Так в лобзаньях и объятьях прошло две недели. Валера чувствовал, что начинает нервничать, а самое нехорошее, он неожиданно обнаружил у себя симптомы лёгкой влюблённости. Такие, как беспричинная радость, рассеянность и, самое главное, постоянно растущая потребность видеть Лорку каждый день. Проницательный Поручик сразу заметил перемену в друге и подколол:

– От своих не денешься – влюбишься и женишься!

Валера ничего не ответил, но лицо озарилось улыбкой влюблённого идиота. «Да, правду говорят, – сказал Поручик, – любовь и кашель не скроешь». – Он достал сигарету и угостил друга.

– Профессиональный риск… – развил тему Поручик. – Ты, как специалист, должен знать об этом. Когда охотишься на тигра, он, возможно, охотится на тебя. Когда хочешь влюбить в себя, можешь ненароком и сам… того…