– Когда ты уйдешь от нее?

Я почти подхожу к машине, как резко замираю. У соседней маллолитражки стоят и выясняют отношения… Я поверить не могу своим глазам. Кристина и мой муж. Он обнимает ее.

– Кристина, я не могу так сразу, у нас дочь, квартира общая…

– Ты что сбрендил? А если я беременна? Эта крыса твоя убогая на обозрение всех сегодня высказалась что тест делала! Мама в шоке! Слушай, Женя, твоя мама меня любит, моя мама тебя, ну что тебе еще надо?

У меня темнеет в глазах. Они уже знакомы с мамой? Вот это номер. Выхожу из-за машины и подхожу к ним, бросив сумку на капот. Первым меня замечает Женя. Он становится белым, как это снег. Его краля резко оборачивается и тоже меняется в лице.

– Не помешала вашим планам на семейную жизнь? Конечно уходи, Женя! Только в квартире прописаны я и и Сашка также и плевать на ипотеку, доля наша! А ты законы поучи, лимита!

Кристина прищуривается.

– Закрой свой рот! Посмотри на себя и на меня, за мной мужики в очередь стоят, а ты за мной только объедки подбирать можешь! Чучело! Мы еще анализ ДНК сделаем его ли это дочь или нет!

Я сжимаю руки в кулаки. А Женя молчит. Его дочь тронули, а он молчит. Тряпка какая. С размаху бью медсистричку кулаком в лицо. Она ойкает, и падает на жопу прямо в снег. Из ее носа течет кровь.

– Я тебе ни он, ни тряпка! – отрезаю я. – А еще раз мою дочь тронешь, шлюха, я тебя вообще убью! И да… Объедки подбираешь ты и твоя мама! Сколько Валерия Вадимовна не крутил своим хвостом перед Олегом Митрофановичем, от жены он не ушел! Умные мужчины от жен к любовницам не уходят, знают что это общественный туалет! А ты можешь Женечка уходить, вы друг друга стоите, ты ершик для унитаза, а она, как раз унитаз!

Капли крови падали на снег с ее разбитого носа. Женя бросился поднимать свою роковуху, я же молча пошла к машине. Кто бы знал что творилось сейчас у меня внутри…

– Ну вот зачем ты эту крысу ударила? Обратится в органы! Ты уважаемый человек! Врач!

Отец мрачно смотрел на меня, а мама достала пирог из духовки.

– Инна, девочка моя, а ты разговаривала с Викой?

Я молчала. Разговаривать с мамой Жени было бесполезно, тем более они уже познакомились и Кристиночка ей понравилась.

Когда я рассказала, что слышала из их разговора, папа ударил кулаком по столу.

– Вот же мрази, и что он, как последний ушлепок молчал, когда эта курица про Сашку говорила?

Я кивнула. Это и было самым страшным что, Женя молчал, когда про его дочь говорили.

Мама осторожно взяла меня за руки.

– Инна, доченька, ты должна знать, это ваш с Сашей дом и переезжай! Наймем адвоката, все сделаем, но не трепи себе нервы, переезжай!

Я с благодарностью обняла маму. Я очень их любила. Безумно.

Я очень редко курила. Практически вообще не курила зная последствия, но сегодня был тот случай, когда надо. Отошла от подъезда и закурила.

– Я тебя тоже люблю, да мне плевать уедем вместе! Насрать на нее, кто она такая? Ей всю жизнь на тебя все равно было!

Я резко обернулась, чуть поодаль стоял Данька, курил и с кем-то разговаривал, судя по всему с девочкой. Я не знала, что меня удивило больше, что мой хамоватый младший брат кому-то в чувствах признается или то, что он курил.

Сделала шаг чтобы подойти к нему, как внезапно рядом с Даней остановилась тачка. Почему-то сердце сжалось в тревожном предчувствии. Из машины вышли двое и весьма недружелюбного вида.

– Данек, что ты от нас шкеришься! Леон тебя повсюду ищет!

Я видела, как поменялся в лице брат и ни минуты не мешкая бросилась к нему.

– А ну отошли от моего брата!

Я вышла вперед, закрывая его собой. Один сделал шаг назад, а второй прищурился.