– Вот и молодец, – похвалил меня брат, так, будто я сообщила, что сходила в магазин за хлебом.

Пока Данька с довольным выражением лица продолжал рассказывать мне о важности контрацепции, я сидела рядом, краснее помидора, стараясь не вставлять лишнего слова, чтобы он не распалялся сильнее.

– Ты закончил? – в надежде, что он прекратит наконец свою лекцию о незапланированной беременности.

– Еще нет.

– Дань – это уже перебор.

– Ну, извини, – он виновато посмотрел на меня, – у нас девчонка с соседнего подъезда залетела. Парень бросил.

– Сколько ей лет?

– Семнадцать.

– Дань, ей семнадцать, а мне двадцать два!

– Ну и что, ты ж моя сестренка, я о тебе беспокоюсь.

– Не надо обо мне беспокоиться, глупостей не натворю. Все, заканчивай уже свою нудную лекцию.

– Заканчиваю, – улыбнулся он.

– Поехали на Красную площадь. Времени уже мало осталось.

– Слушай, а хорошо, что ты уволилась, – вдруг сказал Даня, поднимаясь.

– С чего бы это? – не ожидала я такого заявления.

– Если бы я сейчас мотался по Москве один, ты бы приехала вечером уставшая и делала вид, что бодра и готова обойти все парки Москвы.

– Послушай, мы физически не смогли бы обойти все парки за один день, – рассмеялась я.

Мы снова спустились в метро и отправились в самое сердце Москвы, гуляли допоздна и едва успели до закрытия метро.

Утром мы чуть не проспали будильник, но Соня была ещё дома и разбудила нас.

Я проснулась раньше и наблюдала, как Соня тормошит притворяющегося спящим Даньку, который чуть ли не мурлыкал от удовольствия от ее прикосновений.

– Сони, у вас же поезд! – сокрушалась она.

– Соня, здесь только ты, – пробормотал Даня, приоткрыв один глаз, схватил ее за руку и притянул к себе. Соня от неожиданности рухнула в кресло, а Даня быстро схватил ее в охапку и обнял, прикрыв глаза.

– Ты с ума сошел, – возмущалась Соня, отталкивая Даньку и пытаясь встать. – Из-за вас я опоздаю на работу!

– Ладно, беги на свою работу, – отпустил ее Даня.

– Ты совсем не нормальный! Ты мне прическу всю растормошил!

– Тебе и так хорошо.

– Всегда так: хочешь как лучше, а получается как всегда.

Соня выбежала из комнаты, продолжая возмущаться из-за испорченной причёски и размазанного макияжа, а Данька, довольный как никогда, встал с постели и начал собираться. Когда мы уже собирались уходить и Данька прощался с Соней, он вдруг крепко прижал её к себе и долго не отпускал, гладил по спине, зарывшись носом в её волосы.

– Дань, ты чего? – прошептала внезапно притихшая Соня.

– Прощаюсь, – хрипло ответил брат.

– Ты так прощаешься, как будто мы больше никогда не увидимся.

На это брат ничего не ответил, отпустил Соню и отошёл на шаг. Я никогда не видела его таким счастливым, как в тот момент, когда он отпустил Соню, а она смущённо смотрела на него, не зная, куда себя деть.

– Пока, – в последний раз попрощался Даня и вышел из квартиры, а я поплелась за ним, изо всех сил стараясь не комментировать произошедшее. Даня прислонился к стене в кабинке лифта, прикрыл глаза, и на его губах появилась улыбка. Я знала, что прямо сейчас он прокручивал в голове каждую минуту, проведённую с Соней.

Мы почти не разговаривали, пока ехали в метро, пока шли по платформе к поезду, и только перед самой посадкой я решилась:

– Все в порядке, Дань? – спросила я, осторожно коснувшись его плеча.

– Конечно, Стась, не волнуйся.

Он обнял меня так же крепко, как Соню до этого, и прижал к себе.

– Дань, всё хорошо, – сказала я, не зная, как реагировать. Раньше он никогда так себя не вёл. Весело щёлкал меня по носу, хватал сумку и заходил в вагон, а сейчас…

– Конечно, хорошо, – ответил он, отстраняясь. – Ну всё, я пошёл.