– М – Марина тихонько простонала и чуть повернулась.

Она распахнула глаза и сонным взглядом посмотрела на меня, а затем тепло улыбнулась и прикрыла веки.

– Руслан – она резко поднялась – я уснула, прости. Ты как? В смысле, как ты себя чувствуешь?

Она приложила ладонь к моему лбу и очень растерялась. А мне стало смешно от её растерянности, что не смог сдержать улыбки.

– Не горячий, слава Богу – выдохнула с облегчением.

Перехватываю её ладошку, когда она торопливо убирает её от моего лба и сжимаю в своей.

– Ты всю ночь не спала со мною.

– Старалась, но похоже в четыре всё же заснула, после того как у тебя спала температура.

Я в шоке от неё, со мною ещё никто из врачей так не нянчился.

– Прости – только и могу ей сказать.

– За что? – её глаза расширяются от удивления.

– За то, что не дал отдохнуть, выспаться и вообще сорвал из дома.

– Руслан – она хмуриться – перестань говорить глупости, это моё решение и тем более я бы не смогла оставить тебя в таком состоянии. И я рада, что тебе стало лучше – она сжимает мои пальцы в ответ, не хочу выпускать её ручку из своей ладони.

– Расскажи, что было ночью, я плохо помню – прошу её.

– У тебя не сбивалась температура, и я приняла решение вскрыть шов и промыть, так как там скопилась жидкость и вызвала воспаление. Мы с Максимом промыли, перевязали твой шов. Температура после этого стала падать потихоньку и стала нормальной где-то к четырём часам. Теперь надо делать ежедневные перевязки и не допустить осложнений. Я положила мазь, она должна помочь.

С Максимом? Это дежурный врач, который вчера заходил ко мне, наверное.

– Спасибо – говорю ей.

– Пока не за что – устало, улыбается в ответ.

– За то, что помогла.

За то, что не оставила и была рядом, когда могла бы забить и остаться дома. Она необыкновенная.

– Ты устала со мною сегодня. Тебе нужно восстановиться. Отдохни дома.

– Я совсем не устала – недовольно хмуриться в ответ.

– Я хочу, чтобы ты отдохнула, и полная сил вернулась меня поднимать – улыбаюсь ей – ведь ты обещала меня поставить на ноги сегодня – вспоминаю её слова.

– Ну да, просто боюсь, что тебе хуже будет – она встревоженно вглядывается в глаза.

Не переживай так, солнышко.

– Всё хорошо со мною, и болеть меньше стало. Ты хуже мне сделаешь, если свалишься рядом от усталости. Береги себя, ведь ты нужна мне.

Как никто другой нужна. Не прощу себе, если ей станет плохо из-за меня.

– Боишься, что Пётр Семёнович тебя на ноги не поставит? – улыбается.

– Мне обещала ты, и я уже настроился. Ты решила меня обломать?

Она смеётся так задорно и весело, что не могу сдержать улыбки в ответ.

– Раз обещала, то обязательно выполню. Ты встанешь на ноги, не переживай – говорит уже серьёзнее – и ты прав мне нужно привести себя в порядок. Но я постараюсь вернуться к обеду. Так – она оглядывается и берёт ручку с бумагой с тумбочки и что-то пишет – вот мой номер телефона, если что не так или тебе плохо, или что-то нужно, в любом случае звони – она кладёт всё на тумбочку.

– Прямо в любом? – стебусь.

– В любом – улыбнулась.

– А если мне просто грустно станет?

– В этом случае обязательно – она наклоняется к моему уху – обещаю развеселить – нежно касается губами скулы.

От прикосновения побежали мурашки по шее, а в груди разлилось тепло. Не могу удержаться и обнимаю её одной рукой, и притягиваю к себе. Взвизгивает и присаживается на кровать, прижимаю ближе к себе.

– Тогда я обязательно позвоню – отвечаю ей на ухо и вдыхаю её тонкий цветочный запах, будоражащий и сводящий с ума.

Скольжу, едва касаясь губами по тонкой коже, скулы её дыхание сбивается, как и моё, когда опускаюсь к губам, словно током прошибает. Останавливаюсь, пытаясь не спешить, выровнять дыхание, не падать в омут с головою, но меня накрывает желанием поцеловать, попробовать на вкус, хочу их до безумия. Впиваюсь в них, отпуская себя.