Машина скрылась за поворотом, а я всё стоял и не мог понять, почему? Что со мною не так? Ведь я же ваш сын тоже. Но оказался совсем не нужным.

Никому не нужным…

Никому, кроме девушки, что сейчас прижимаю к груди, боюсь отпустить. Вдруг это всё опять пройдёт, закончится. Она исчезнет. И настанут мои обычные серые будни. В которых, иногда сдохнуть хочется от пустоты и одиночества.

– Ну, что освободил посуду – раздаётся голос мужеподобной женщины, что принесла обед.

Марина вздрагивает и отстраняется от меня.

– Да вот возьмите – Марина поднимается с кровати и отдаёт тарелки женщине – ужин тоже принесите ему пока нельзя вставать. Завтра только.

– Хорошо – пробурчала женщина в ответ.

– А во сколько ужин?

– В шесть – женщина скрывается за дверью.

Марина опускает взгляд. Ей неловко? Она смущается?

– Что-то не так? – решаюсь спросить.

– Нет, просто в шесть мне нужно передать всё дежурному врачу. Мо смена закончится.

– Но ты же вернёшься завтра?

Не оставляй меня пожалуйста!

– Конечно, я просто подумала, может, ты подождёшь меня? Я всё передам и вернусь, помогу тебе поужинать.

Ах вот ты о чём. Аж, дышать легче стало.

– Конечно, я дождусь тебя.

– Хорошо – она присела на кровать.

Не могу удержаться и беру её за руку, не могу не прикасаться.

– Тебе, наверное, нужно отдохнуть, поспать немного.

Может быть.

– Да я не устал, лежу целый день.

– Тебе и нужно восстанавливаться.

– С тобою как-то спокойнее – говорю, как есть, не думал, что голос подведёт.

– Хорошо я побуду рядом, постерегу твой сон – она улыбнулась – могу почитать тебе что-нибудь.

– Лучше расскажи о себе – прошу её.

Хочется узнать хот что-нибудь о тебе.

– Какой ты хитрый – смеётся – о себе рассказывать не хочешь, а меня просишь.

– Обо мне скучно и не интересно. Не хочу, Марин.

Не хочу вспоминать ничего, больно, а рассказывать и того хуже.

– Хорошо, но пообещай, что когда-нибудь расскажешь. Мне хотелось бы это услышать – её голос стал грустным.

Хотелось услышать? Ты не перестаёшь меня удивлять Марин.

– Может быть когда-нибудь – обещаю ей.

– Уже хорошо – улыбнулась тепло, аж дыхание перехватило.

Так хорошо на душе стало, что все неприятные воспоминания отошли на второй план.

Мне так хорошо с ней. Я тону в её карих глазах, медовой радужке с мелкими крапинками.

– Ну, что закрывай глазки и слушай – она погладила по руке, отчего мурашки побежали по спине.

Прикрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на её голосе, но её убаюкивающий голос так и уносит в поля, деревеньку, бревенчатую избу, в которой пахнет свежим хлебом и молоком, теплом, любовью и заботой.

– Я вернусь – слышится где-то на границе сознания, но я уже не здесь, а где-то в далёком детстве, где всё казалось таким беззаботным, и каждый день дарил радость и счастье.

– Ужин – громыхает чей- то голос.

От неожиданности вздрагиваю, и спину простреливает, аж искры из глаз сыплются, зажмуриваюсь и пытаюсь выдохнуть.

Женщина с подносом еды проходит в палату и ставит на тумбочку тарелку с какой-то кашей и компот. Каша выглядит не очень аппетитно, геркулесовая что ли.

– Приятного аппетита – говорит женщина и торопится выйти.

– Спасибо – отвечаю ей.

В животе заурчало. Я обещал Марине дождаться её, но аппетит проснулся, да и каша пока тёплая может ничего на вкус будет.

Стелю полотенце на грудь и тянусь к тарелке, стараясь не обращать внимания на боль в пояснице.

Каша, это же не пюре, через край не стечёт.

Пристраиваю тарелку на груди. Немного неудобно и приходится горбиться, чтобы не обляпаться, но есть хочется.

Конечно, хотелось бы, чтобы сейчас в палату зашла Марина, улыбнулась мне и помогла, но я должен быть самостоятельным. И не обязана она, со мною возится, но очень этого хочется, наверное, потому, что я эгоист.