- Ты с самого утра тут? Голодная? Поехали пообедаем.

Не понимаю, это вопрос, приглашение или приказ… Что это означает? Что ответить? Как себя вести? Всегда считала себя бойкой и находчивой, но этот мужчина подавляет меня настолько, что я превращаюсь в тряпичную куклу.

- Мне домой надо, – бормочу. – Надюша…

- Она поела, батя укладывает её спать. Я звонил недавно, – говорит резко. – Так что пара часов у тебя есть.

У меня нет аргументов для отказа, поэтому просто киваю. А внутри всё сжимается то ли от страха, то ли от восторга. Сама не понимаю, почему так странно реагирую…

Анжела уже выбралась из-за перегородки, стоит и улыбается. Только что она рассказывала о Долинском такие неприятные вещи, трепалась об интимных подробностях, не предназначенных для посторонних. Как так можно? Если она его так ненавидит, то почему не ищет работу в другом месте?

- Я на обед. Если будут звонить от Прокофьева, скажи, что всё в силе. Я заеду к нему в восемнадцать, – даёт распоряжения секретарше биг-босс. – Поехали, – кивает мне и ждёт, пока я выйду на улицу.

Вторая половина февраля в этом году тёплая. Кажется, пахнет весной. Этот запах сбивает с толку и даёт ложное ощущение приближения лета. Вдыхаю его – и голова кружится. Столько в нём намешано волнений, беспокойства, надежд…

Поначалу идея совместного обеда в ресторане вызывает у меня подъём. Давно не была в таких заведениях. Отвыкла от многого из далёкой довоенной жизни.

Когда устраиваемся за столиком и нам приносят меню, я снова теряюсь. Боюсь слово сказать. Долинскому приходится проявить инициативу и сделать заказ за меня.

Пока ждём еду, босс рассказывает о сроках и планах относительно отеля. К лету он мечтает запустить одно крыло, торопит меня с заказом мебели. Опасается, что из-за неё возникнет задержка.

- А вообще, ты – молодец. Честно говоря, я очень сомневался. Знал, что Виктор – человек надёжный, но ты и вправду выглядела совсем молоденькой девочкой, никак не дотягивала до образа профи.

Впитываю его слова как губка, ликую. Услышать такое признание от Долинского – это наивысшая похвала, предел мечты. У меня будто крылья вырастают. Какой сегодня замечательный день!

* * *

Календарная весна стучится робко. Первого марта небо плотно затягивают тучи, столбик термометра опускается ниже нуля, синоптики грозят снегопадом. Организм воспринимает откат в холод с недоумением, ведь за последние недели он настроился на тепло и солнце.

Биг-босс несколько дней не приходит домой. В отеле его тоже нет. Поначалу я решаю, что он в командировке. Так уже было месяц назад, когда он уезжал на неделю в столицу. Но поведение его отца меня беспокоит и наталкивает на мысли о чём-то тревожном.

Мирослав Данилович знает, куда запропастился его сын, но, естественно, не считает нужным мне ничего говорить. Он волнуется за него, это чувствуется в движениях, которые стали за эти дни менее уверенными, в дрожащем периодически голосе. И слезах, которые нет-нет, да смахивает тихонько, думая, что я не замечаю. Я тоже беспокоюсь, сама не знаю, почему.

Нервное напряжение в квартире очень плотное. Оно выдавливает из воздуха кислород и мешает дышать. Несколько раз выбираюсь на объекты и тороплюсь домой, опасаясь надолго оставлять Надюшу с хозяином. Вдруг ему станет плохо, а меня не окажется рядом?

- Полина, поищи, пожалуйста, мои очки, – просит Мирослав Данилович, когда Надюша забирается к нему на колени с книжкой. – Кажется, я оставил их у Сергея в комнате.

Я никогда туда не заходила. Даже мысли не было нарушать личное пространство Долинского. Ещё и без его ведома… Страшно. Неловко. Нехорошо. Неправильно.