Прямо как кукловоды. Подумала я, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. И пахнут отвратительно, словно разложившийся в траве голубь. Расставив все предметы, я с горем пополам выдавила из себя доброжелательную улыбку и поспешила за прилавок, чтобы унять надвигающуюся тошноту.

Да что со мной происходит? То тени следующие за человеком мерещатся, то сны странные сняться, теперь вот это. Я не удержалась, попросив Аню на пару минут меня заменить, выскочила на мороз прямо в фартуке. Лицо обжог ледяной ветер, затрепал рукава тонкой блузы, заколол мелкими иголочками щеки, но внутри немного полегчало.

- Фух, - выдохнула я вслух, втягивая в себя прохладу и более менее свежий московский воздух. – Чуть не померла от отравления, - произнесла вроде тихо, но шедший мимо мужчина в длинном чёрном пальто, украшенном воротником из натурального меха шиншиллы и с желто-серой игуаной на поводке, которая нехотя переставляла когтистые лапы, следую за хозяином, оглянулся. Пробежался по мне задумчивым взглядом оранжевых глаз, хмыкнул и неспешно отправился дальше.

Все, у меня от удушения начались галлюцинации. Я замахала на себя ладонями, хотя на улице и так было холодно и промозгло. Не хватало только в обморок упасть посреди лужи, это было бы фееричным окончанием моего рабочего дня. Но как не странно, страх меня так и не посетил, голова не кружилась, и даже дышать было вполне сносно. Проводив спину загадочного незнакомца с неожиданным питомцем до угла, я оглянулась на кафе, где за широким окном во всю стену лопали сладости непонятные старшеклассницы. Нет, ела мороженное только та, что с грязными руками, остальные уже умяли свои десерты и возбужденно обсуждали мальчиков. Откуда я это узнала? Да просто догадалась по их светящимся коварством глазам, а еще увидела промелькнувшее в смартфоне лицо лупоглазого блондина в спортивной форме с мячом в руке.

Надо что-то делать. Подумала я, возвращаясь в кафе и потирая замерзшие на морозе пальцы. Диковинный жуткий аромат так никуда не испарился, но я старалась держаться от «протухших» посетительниц на расстоянии, чтобы не вернуться на улицу дышать свежим воздухом. Прошла за прилавок, пристроилось на стуле в уголке, благо новых гостей не намечалось. И снова присмотрелась к нитям, которые шли от испачканной к ее подругам, чтобы подтвердить, что мне ничего не привиделась, и я в здравом уме и светлой памяти.

Наверное, их можно как-то оборвать. Подумала я, покусывая нижнюю губу. Они плохо на нее влияют, словно забирают силы и желание жить, рисовать, вселяют безысходность и безволие. Жуть какая-то, я потрясла головой, отгоняя неприятные мысли. Откинула назад копну вьющихся рыжих прядей, которые не хотела держать никакая заколка. Я с утра собрала их в высокий хвост, но он постоянно съезжал вниз под тяжестью моих густых волос, пришлось их распустить. А в это время посетительницы, доев содержимое своих тарелок, стали потихоньку собираться, натягивая теплые куртки и шапки.

И что делать? Я вскочила со стула. Просто так отпустить их, оставив девчонку на съедение этим фуриям? Нельзя. Не осознавая в полной мере, что хочу предпринять, я обошла прилавок, по дороге схватив поднос и зачем-то нож, которым вскрывала сливки и другие упаковки, и направилась к одевающимся гостям. Нет, зарезать я никого не собиралась, у меня пока все дома. Я планировала для начала собрать грязную посуду. Но когда поняла, что школьницы вот-вот уйдут, замахнулась ножом и рубанула воздух между испачканной и ее подружками так, чтобы перебить нити, соединяющие их. Воздух между ними заискрился, пошел рябью, и я отчетливо услышала звук лопнувших струн. В глазах потемнело и меня повело в сторону, прямо к столу.