– Мы слишком долго терзали друг друга. И этому пора прекратиться.

Мгновение. И холодные руки – одна, вторая, третья – легли на тёплую ладонь Олава. Даже издалека я ощущала покалывающие прикосновения. Покалывающие, но нежные. Доверившиеся.

Доверие… Они страдали так же, как Олав. И всё, что на самом деле было нужно, – это всего лишь свобода.

Я крепче сжала руку Феникса. Возможно, он и делал глупости. Но не зря я доверилась ему: он и вправду Проводник, который знал истинный путь.

– Согласны ли вы снять проклятье, которое мучило нас столько веков?

Шёпотки. Кивки. Одобрение. И снежинки, танцующие в нашу сторону.

Ошеломлённая, я поняла, что Олав вдругзасветился. Всё его тело заискрилось, посох выпал из рук. Тело поднялось, точно умело летать. И случилось чудо, поразившее моё воображение.

Перед Олавом возникли города и страны. Времена и века. Края, земли, бесконечные небеса… И лица его предков, начиная с того самого лукавого Джерфрида Фроста. Силуэтами они проникали сквозь Олава: такие другие и не имеющие с ним сходства, а затем – такие похожие. В конце концов став самим Олавом.

Чудесное свечение проникло в его руку, а через неё – к нимфам. Их призрачные ледяные силуэты заискрились точно по волшебству. В них появились сердца: холодные, но такие же чувственные и живые, как у нас.

– Я хочу познать вас. Я хочу стать вам родным. Когда-то вы подарили жизнь всем нам, и я хочу отплатить вам за это службой… Нет – честной, искренней дружбой. Будьте моими друзьями, древние духи, и ни один смертный больше не будет нам страшен.

Руки сомкнулись. И в тот миг я поняла, в чём дар Олава. Олав – тот, кто способен понять. Кого угодно. В том числе и древних духов. И подарить им то, чего они, возможно, никогда не знали. Дружбу.

Наконец Олав обернулся. Тысячи призрачных рук легли ему на плечи. И он заулыбался – теперь без дрожи и без страха. Наконец-то без боли, наконец-то по-настоящему.

– Поздравляю тебя, конунг Олав, – улыбнулся ему Феникс.

– Спасибо… Пойдём домой, – проговорил он с лёгкостью, которую хотелось подхватить.

На пару мгновений воцарилась тишина. Где-то там, позади, остолбенело войско Ледяного Севера.

Я понимала их: перед моими глазами возникали берские зверолюди, ошеломлённые моей связью с чудовищами. Здесь то же самое, разве что опасность намного сильнее.

– Конунг Олав… Как это понимать?! – первой возмутилась Брюнхильда.

– Так, как видите. Теперь мы союзники, – сказал Олав довольно громко, проходя мимо посоха, который только что обронил. – Они не сделают нам зла, а мы не сделаем зла им.

– Это… немыслимо! Как можно быть таким наивным?! – всплеснула руками Брюнхильда и вдруг обратилась взором ко мне. – Ты… Это ты сделала, так?! Я думала, мы заодно!

Я лишь вздохнула. Не знала, что ответить. Многое хотелось сказать. На мгновение я сжала рукоять Молота Тоура, пытаясь понять, но… в конце концов разжала и отпустила.

Молот упал. Безжизненный и удивительно жалкий. Совсем не такой, каким он казался мне раньше.

– Забирай. Мне он больше не нужен.

Даже отсюда я услышала, как же забарабанило сердце Брюнхильды! Так барабанит сердце только у животных – у зверолюдей, как я.

– Кажется, кто-то сгорел, – неожиданно проговорил мне на ухо Феникс. – Ты молодец.

Я же ничего не ответила: наверное, мой румянец сказал всё сам за себя. Осознав, что до сих пор держу его за руку, я отпустила его и скрестила руки на груди.

Вдруг из толпы выбежали двое: Захария и Гили, едва не спотыкаясь, переметнулись на нашу сторону, уходя за наши спины. Ладно Гили… Но Захария заслуживал моего осуждающего взгляда.

– О, мне казалось, что ты служишь деду без царя в голове, – процедила я.