- Так все хватит! – не выдерживаю, почему-то мне не нравится все это слушать.
Из-под ресниц Полины, по щекам, текут слезы, подушка мокнет.
- Он как помешался на тебе... Ты хоть представляешь, каково мне было на вас смотреть? Я хотела, чтобы ты стала стремной и изможденной, специально чуть-чуть наливала, сдохнуть ты не должна была, только испортиться, чтобы забыл он тебя... Чтобы не вставал у него на тебя! Ведь люблю по-настоящему, никому про него не говорила, не хотела свое счастье спугнуть, даже тебе, а ты, подруга, отбила его у меня, тварь...
- Убирайся, - оживает, выдавливая хриплым голосом Полина, - уходи отсюда.
Даже мне это все отвратительно, не представляю, каково ей.
- Напишите заявление, - смотрю на Полину, а та, молча, отворачивается к стене, слишком дергает рукой, игла капельницы смещается, по руке течет кровь.
Ей плохо физически, плохо морально. Огромная яма предательства поглотила ее с головой, мне жаль, правда, очень жаль. Санта Барбара какая-то. Все это превратилось в цирк шапито. Странные существа эти влюбленные женщины, порой совершают такие поступки, что волосы становятся дыбом.
«Подруга» выскальзывает из палаты, я неспешно иду за ней, оставляя Полину в одиночестве.

В тот день справедливость все же восторжествовала, я вызвал полицию и подал заявление сам. В конце концов, это я обнаружил яд в ее напитке. Я не такой добрый, как Полина, не знаю, к счастью это или к сожалению.

15. Глава 15

Больше Полина не разговаривала, лежала, отвернувшись к стене, молча разглядывая штукатурку. Когда узнаешь, что все совсем не то, каким тебе казалось до этого, становится очень тошно, уж

я-то знаю. Это пройдет, будет все равно, и пережитые беды сделают тебя черствее и бездушнее. Так люди взрослеют, меняются и делаются циничнее.

Вскоре в палате появился отец Полины, он долго благодарил меня за помощь. А я решил, что мне пора уезжать. Когда я собрался, надев на плечи свой рюкзак, Полина повернулась, бесцветно попрощавшись. А я кивнул в ответ, понимая, что ей сейчас еще трудно смириться с тем, что бурным потоком полилось на голову. Отец Полины оказался знаменитым на всю область детским хирургом. Спокойный уравновешенный мужчина мне понравился.
Домой я добрался быстро, повезло с транспортом. Мама и Стеша уже ждали меня. На следующий день вернулся на работу.

Жизнь шла своей чередой, наступило затишье, ничего непредвиденного не происходило. Мы занимались своими ежедневными проверками техники, улучшением физической подготовки, инструктажем по технике безопасности, медицинской подготовкой.

В один из дней, провожая Жанну после работы, я, неожиданно даже для самого себя, пригласил ее на ужин с родными. Ума не приложу, почему решил перейти к следующему этапу наших отношений. Ладно, это не совсем так! Знаю, почему это сделал, потому что хотелось избавиться от желания поинтересоваться, как дела у одной девчонки, что оставил в больнице. С Жанной мы наравне, она соответствует мне по возрасту, у нас схожие взгляды на жизнь. В таких отношениях рождаются прочные семейные союзы на годы.

А вот Полина мне подчиняется, это ее тихое «извините, Глеб Дмитриевич», проникновенный и, в то же время, пугливый взгляд, как будто красавица-косуля, загнанная хищником в угол, знает, что ей конец и все равно смотрит, в самую душу, цепляет похлеще горячего порнофильма. По спине до сих пор ползут мурашки. Не знал, что я настолько извращенный ублюдок. Но мы не нужны друг другу.

Жанна была рада, довольно улыбаясь. На ее лице читалось превосходство, как будто она была уверена, что рано или поздно я это сделаю.