Думы Чистова прервал с шумом вбежавший в кабинет Бородин. Сзади него шел вразвалочку выше его на голову директор завода Шурочков. Вошел внутрь, поздоровался и грузно сел.

– В чем дело, Борис Михайлович? – спросил Чистов.

Шурочков не успел раскрыть рта, как за него ответил Бородин:

– Анатолий Алексеевич, они же через два-три дня остановят завод. Нет ни металла, ни угля. Они обычно очень прытки, а тут все молчат. Ни Муругов, ни Поляков, не говоря уже о нем, – указал на Шурочкова, – даже не позвонили.

Чистов грозно посмотрел на Шурочкова. Тот спокойно сказал:

– Что толку от этих звонков. По решению бюро райкома весь транспорт автоколонны направлен на вывозку торфа с Лесуновского болота. Я как член бюро и на заседании бюро говорил, что все это направлено против завода.

До организации района вся автоколонна предназначалась и работала для завода. Мы еще заимствовали транспорт у колхозов и совхозов, и часто выручал нас Ежов, начальник автохозяйства, прикомандировывал четыре, а иногда и пять тяжелых автомашин. Сейчас же никто не дает, следуют вашему лозунгу: «Все для сельского хозяйства».

Утром с шести до девяти часов в автоколонне сидят Поляков и Крутов, забывая о делах на заводе. В течение двух недель Черепков ни одной автомашины не дает, ссылается на Бойцова и на вас.

Каждое утро я разговариваю лично с вами, Анатолий Алексеевич. Вы отвечаете одними словами: «Обождите до распутицы». Вот мы ждали, ждали и дождались. На станции Металлист все наши разгрузочные площадки завалены. Материалы разгружать становится негде. Начальство железной дороги грозит штрафами. Прекрасно знаете, что у завода своего транспорта нет, Хрущев все отобрал.

– Вы кончили? – нервно спросил Чистов.

– Да, Анатолий Алексеевич, – ответил Шурочков, – вроде все.

Чистов вызвал из приемной секретаршу и велел пригласить начальника автоколонны Черепкова.

В кабинет Чистова вразвалку зашел Бойцов. Со всеми скупо поздоровался и сел на свое место члена бюро.

– Иван Нестерович! – сказал Чистов. – Руководить автоколонной я поручил вам. От вашего умелого руководства Борис Михайлович Шурочков сейчас поставил меня перед фактом. Ты знаешь о том, что завод на днях прекратит свою работу? Нет ни металла, ни топлива.

– Знаю, – невозмутимо ответил Бойцов, – но помочь я ничем не могу. На автомашины автоколонны вынесено решение бюро райкома партии: «Все на вывозку торфа». Ничуть не лучше положение на Елизаровском и Давыдовском заводах.

Чистов покраснел, хотел задать Бойцову хорошую трепку, но раздумал. При посторонних неудобно. Он думал: «Все валят на меня. Обождите, я с вами разберусь на досуге».

В кабинет осторожно, неторопливо вбежал Черепков. От дверей поздоровался и попытался сесть на крайний от входа стул.

– Проходи сюда, Сергей Петрович.

Черепков подошел ближе и сел.

– Почему ты тормозишь работу завода? – начал Чистов. – Почему ты не обеспечиваешь завод транспортом? Да ты знаешь о том, что за такие дела не только выгоняют с работы, но и отдают под суд.

Чистов начал с полного разноса Черепкова. Тот сидел, ерзал задом, говорил:

– А я при чем?

– А ты еще и оправдываешься.

На выручку и прямо в лобовую атаку пошел Бойцов.

– Анатолий Алексеевич, – почти крикнул Бойцов. – Он-то здесь при чем? Без моего разрешения он никому ни одной автомашины не дает. Я лично проверял по путевкам.

Черепков словно ожил. Втянутая в плечи голова стала подниматься, он уже смело сказал:

– Пожалуйста, проверяйте, я здесь ни при чем.

Чистов был осажен, разноса не получилось.

– Что будем делать? – сказал он уже мирно.

– Переключить все автомашины автоколонны, да еще Ежов сегодня обещал до десятка автомашин – все для заводов, – сказал Бойцов. – Это единственный выход из создавшегося положения.