– Послушайте, Марина, как только вы будите выходить из воды, обретая ножки, на вас будут появляться вот такие одежды.

Я завертелась на месте, и мои одежды плыли по воздуху, то просвечиваясь, то обретая плотные цвета.

– Спасибо! Мне очень нравится!

Она захлопала в ладоши. И закрутилась вокруг себя, как это делала я минутой назад, правда у меня русалочьего хваста нет.

Руна сделала нам знак, и мы ушли с ней.

Ведьма не стала изменять себе, отказавшись жить прямо в замке. Её жилище, достаточно большое, но конечно и близко не похожее на дворец, было построено, специально для неё. Комнаты имели высокие потолки и огромные окна, она очень любила свет, после долгих лет затворнической жизни, когда вынуждена была прятаться от Бельфигора. Красивая, массивная мебель располагала к глубоким размышлениям, чем и занималась Руна, в свободное от дворцовых дел время. Два огромных шкафа были заполнены книгами, расставленными, скорее, не по тематике, а по размерам. Из – за чего это выглядело, как происходящие события, начинаясь с какой – то маленькой детали и разрастающиеся в целую историю, вот как сейчас. Мы все понимали, что грядут события, которые не оставят никого в стороне. Наша размеренная, счастливая жизнь нарушена. Надо снова защищать свой мир и мир, наконец – то, рассекретившихся жителей воды.

Полы в доме скрипели, при каждом шаге – это желание дочери Ребехарты. Она говорит, что этот скрип помогает ей думать, полагаю, что она права, действительно отвлекает от посторонних мыслей. Руна предложила нам присесть и принесла чай с сушёными фруктами. Она не допускала и мысли, что чай можно пить с печёными изделиями, так как с детства не знала излишеств, живя в лесу. Признаться, мы с Кристиной тоже полюбили такое чаепитие.

– Ну, что? – буквально прошипела она – вы догадываетесь, что нас ждёт?

– А то! – достаточно громко сказала Кристерра.

Я же просто кивнула. Что тут говорить, когда и так всё понятно. Вот только с кем или с чем нам предстоит столкнуться?

– На парне чёрная тень, но она не может одолеть его, потому что отец его не из Фееринии. Повезло русалке, что Гокхарт – отец мальчика.

– Мы с Алтеей тоже сразу это поняли.

– Гокхарт, в основном, гостил у Когхарта, за пределы территории драконов он не выходил. Где же мог встретить русалку?

– Руна, ты, что совсем ничего не знаешь о Когхарте? Он же один большой секрет. Кстати, о том, что давно знал о народе вод, в отличие от остальных жителей Фееринии, мне Фремеррх говорил. – поделилась информацией Кристина.

Их предположения навели меня на мысль о очередном тайной пещере Когхарта, как говорил отец, он с детства любил уединяться в только ему известные места. По началу наш отец – Тагерхарт мог распутать сеть его заклинаний и поэтому всегда знал, где его сын. Но чем старше становился Когхарт, тем труднее, а затем и не возможно было открыть его потаённые пещеры. А именно пещеры он и строил. Однажды и совсем пропал, тем самым подорвав силы отца, чем, в своё время, и воспользовался Бельфигор, убив правителя. И лишь любовь нашей матери вернула отца к жизни. О таких местах знал иногда Мерпах – верный друг Когхарта, который после исчезновения моего старшего брата показал одну из таких пещер Гокхарту, в отличие от брата, он любил не строить, а разыскивать тайные места. Из чего я решила, что Когхарт создал очередную пещеру, которую и нашёл Гокхарт. Но если в этой пещере оказалась русалка, значит, то, что он знал о этом народе, говорит о его общении с ним и вот эту пещеру он и использовал для этих встреч. Этими размышлениями я поделилась с моими подружками – ведьмами. И, как всегда, Кристина заподозрила Когхарта в измене Синеолль, конечно, в шутку, которую с радостью поддержала Руна, наговорив ещё кучу гадостей, которые настолько их развеселили, что, забыв о нашей секретности, они громко смеялись. Мне не нравились их пошлые шуточки, но глядя на эту весёлую компанию, я залилась смехом. Меня добила шуточка Кристерры, что со временем Гокхарт, поменял предмет поиска. В принципе, то, что мы часто бываем у Руны и смех стоит на весь сад, уже даже птиц, живущих здесь, не пугает, вот и сегодня тайны из нашего уединения не получилось.