– Теперь пишите письмо мамаше, чтобы она за вас не волновалась. Один из «наших» едет в Москву, так он передаст.

Юрий благодарно посмотрел на товарища. Потом взял карандаш и написал: «Дорогая мама! Не желая участвовать в гражданской войне, я решил временно уехать из России. Думаю, ты меня поймешь. Пробираюсь со своим другом в Константинополь. За меня не переживай, я здоров. Когда будет возможность, буду писать или хотя бы присылать открытки. Все будет хорошо. Целую тебя, папу и Марику. Ваш Юрий».

Написав адрес, он передал конверт Рубинчику.

Мечты Николая Николаевича о контрреволюционном мятеже, похоже, обрели конкретные черты. Россия раскололась на два лагеря – красный и белый. Новые варяги были призваны: вслед за гражданской войной началась интервенция войсками Антанты.

В один из дней Назаров сказал жене:

– Ольга, потерпи еще немного, скоро ужасу конец.

– Напрасно надеешься, – возразила она, – все теперь за Ленина.

– А вот и не все!

– Трезво взвесь: сколько их и сколько вас? Вы проиграете. Знаешь, я пришла к выводу, что мы сами во многом виноваты. Надо иметь мужество признать это. Вспомни, как мы ругали власть, о восстановлении которой сейчас молимся. У нас есть и другие провинности.

– Можно поинтересоваться, какие?

– Задумывался ли ты когда-нибудь о том, как мы жили? В деревне мы не вникали в нужды крестьян. В Москве и вовсе изолировались от простого народа. Кого мы знали? Только горничных, кухарок, лакеев, поваров – лишь тех, кто работал на нас. Рабочие и ремесленники для нас не существовали, словно они жили не рядом, а на какой-то другой планете. Мы недооценили тот факт, что их миллионы, а нас – жалкая кучка. И они нас легко смяли.

Ольге Александровне хотелось поговорить с мужем по душам, как раньше, но он лишь досадливо пожимал плечами.

– Не понимаю, милая, откуда у тебя такие суждения? В каждом государстве существует классовое расслоение. Переход из одной общественной страты в другую возможен, но нужно доказать обществу свое право на более высокое положение: например, совершить подвиг, сделать открытие или еще что-нибудь значительное. В любом государстве имеется так называемая «элита» – цвет нации, ее соль. В России испокон эта роль отведена аристократам, интеллигенции. Они внесли наибольший вклад в достижения мировой цивилизации. Да, люди умственного труда имеют привилегии, но это справедливо. Их заслуги выше, это же азбучная истина!

– Мир изменился, а ты не хочешь этого признать. Народ создает новую интеллигенцию.

– Из иван егорычей?

– Хотя бы.

– Хорошо, пусть. Я все равно не откажусь от своих взглядов. И я должен сообщить тебе, что мне необходимо временно покинуть Москву.

– Ты уезжаешь? Куда?

– На юг, к Деникину. При нем будет сформировано всероссийское правительство, которое признают союзники. Милюков, Долгоруков, Набоков, Новгородцев и другие кадеты уже там. Медлить больше нельзя.

– Как можно верить генералам, проигравшим войну? Да они дважды изменники: сначала изменили Государю, потом Временному правительству. Изменят и в третий раз. Один Брусилов принял верное решение.

– Посмотрим, что он скажет через пять лет.

– Оставим Брусилова, – примирительно сказала Ольга Александровна. – Но и от союзников хорошего ждать не приходится.

Спасти Россию могут только сами русские, для этого надо объединиться с народом, а не воевать с ним. Потому народ и надеется на Ленина, что он обещает мир и землю.

– Не будем спорить, дорогая. Жизнь покажет, кто из нас прав. Я не зову тебя с собой, так как знаю…

– …что я не поеду, – договорила за мужа Ольга Александровна.

– Вот если бы Анатоль был жив, то он бы давно уже был там. Тогда не Марков, а Шумский был бы для тебя высшим авторитетом, и ты, конечно, поехала бы за ним куда угодно.