СМИТ (подходит к стене с газетами). Но ведь это подлинная история. Здесь столько поучительного. Некоторым газетам более пятидесяти лет. А какая была в те годы изумительная реклама. Вот например, (достает и надевает очки, ищет на стене) вслушайтесь. Фабрика женского белья освоила выпуск капроновых чулок – это революция в мире женской моды. Прощайте обвисшие колени и дряблые икры, ваша ножка теперь всегда в объятьях страстного капрона. А! Что скажите, Катрин?

КАТРИН. Не думала, что это может иметь, сколько ни будь серьезного отношения к истории прошлого.

СМИТ. Как? Это же важнейшее историческое событие. Смотрите, что произошло. Женщины до этого ходили непонятно в чем и с этими, с обвисшими коленками. И вдруг капрон. Это же настоящая революция. Нет, заклеивать эти газеты у меня не поднимается рука. А теперь хотите, прочту наугад. (Отворачивается, тыкает пальцем в стену, поворачивает голову, читает). Не может быть? Это же про нас. В смысле, про нашу прокуратуру. Государственная прокуратура сообщает, что на 61-м году, после недолгой болезни ушел из жизни генерал Лисянский. Такие люди навсегда останутся в истории нашей организации. Кира, ты, что ни будь слышал об этом генерале?

КИРА. Что- то не припоминаю.

КАТРИН. А какого года эта газета? (встает, подходит к Смиту, рассматривает). Не такая уж и старая. Четверг, 26 мая. И прошло всего лишь пятнадцать лет.

СМИТ. Ничего себе, всего. Я только на следующий год пришел сюда работать.

КАТРИН. А вот еще интересный заголовок. Завтра стартует новый космический корабль. Надо же, тогда об этом печатали на первых страницах газет. Какое интересное было время.

КИРА. Да, очень интересное. Если еще учесть, что этот генерал начал служить в прокуратуре значительно раньше всех этих полетов, лет за сорок назад до того. Значит, он прошел времена последней инквизиции, выжил и выслужился в генералы. Необычная судьба, загадочная личность.

КАТРИН. А ведь, правда. Такая судьба и мы о нем ничего не знаем. Хорошо, что осталась эта газета.

КИРА. Не думаю, что о подобных героях прошлого должны читаться лекционные курсы в университетах. О них узнаешь либо случайно. Или вообще они забываются навсегда.

СМИТ. И как я после этого могу заклеить эти газеты? Я отказываюсь, а вдруг там еще, что ни будь важное?

КИРА. Благородно, конечно с твоей стороны, но как быть тогда с деньгами? Или ты не еще брал аванс?

СМИТ. Ты как всегда прав. Конечно, брал. Я без аванса не работаю. Но вернуть деньги я не могу, их у меня уже нет. Точнее сказать, давно нет. А мне, к сожалению сейчас очень нужны. Ну почему люди не могли сразу, вместо газет наклеить допусти те же денежные знаки. Ох, с каким бы я сейчас удовольствием содрал все до последней бумажки. Ну, я не знаю, что делать?

КИРА. Пора работать. (Выходит на край сцены, смотрит как бы в окно) Кстати, сюда идет эта полусумасшедшая старуха, свидетельница по-твоему последнему делу. Зачем ты ее опять вызвал? Мне кажется, она вообще ничего не помнит.

СМИТ. Я ее не вызывал. Значит, она опять что-то вспомнила. Но почему и здесь мне не везет, и вместо молодых хорошеньких женщин мне попадаются вредные старухи или спившиеся проститутки. Кира, я тебе честно как другу скажу. Если бы мне сейчас предложили начать жить заново, я ни за какие деньги бы не пошел сюда работать.

КИРА. Так уж и не за какие?

СМИТ. Ты вводишь меня в смущение. Не знаю, если бы прибавили к окладу процентов так на двадцать, пожалуй, согласился бы.

КИРА. Нет, Смит, ты никогда не станешь богачом.

СМИТ. Ты прав, это не мое. Но, впрочем, меня бы вполне устроила формулировка – обеспеченный следователь прокуратуры. А если совсем быть точным – очень обеспеченный следователь. А что, нормально звучит?