– Значит, он либо смертельно скучал, либо что-то расследовал, – смеясь, пояснила Гарриет. – Я знаю этот его легковесный тон, чаще всего это камуфляж, хоть и неизвестно, что под ним скры вается.

– Ну, что-то точно есть, – сказала мисс Бартон, – потому что он явно очень умен. Но обладает ли он помимо интеллекта еще и чувствами?

– Я не стала бы, – Гарриет задумчиво рассматривала пустую чашку, – обвинять его в душевной черствости. Например, он был очень расстроен, когда отправил в тюрьму преступника, который был ему симпатичен. Но на самом деле он очень сдержан, несмотря на всю свою обманчивую манеру.

– Может быть, он просто застенчив, – доброжелательно предположила Фиби Такер. – Разговорчивые люди часто застенчивы. Мне их жаль.

– Застенчив? Нет, едва ли, – возразила Гарриет. – Может быть, это нервы – что за дивное слово, столько всего может значить. Но вряд ли он нуждается в жалости.

– И за что бы его жалеть? – добавила мисс Бартон. – Не думаю, что в нашем достойном жалости мире следует тратить это чувство на молодого человека, у которого есть все, чего он только может пожелать.

– Он примечательная личность, если так, – сказала мисс де Вайн серьезным тоном, однако в глазах ее мелькнула лукавая искра.

– И не такой уж он молодой, – заметила Гарриет. – Ему сорок пять.

(Именно столько было мисс Бартон.)

– Какую надо иметь самонадеянность, чтобы жалеть людей! – воскликнула мисс Мартин.

– Вот-вот, – подхватила Гарриет, – никому не нравится, когда его жалеют. Большинству нравится жалеть себя, но это совсем другое дело.

– Сказано едко, но до боли правдиво, – сказала мисс де Вайн.

– Но я все-таки хочу знать, – упорствовала мисс Бартон, не давая себя отвлечь, – есть ли у этого светского дилетанта какое-нибудь занятие помимо всех этих хобби вроде расследований, коллекционирования книг – и, кажется, он еще в крикет играет в свободное время?

Гарриет, которая уже некоторое время дивилась тому, как отлично ей удается держать себя в руках, ощутила неодолимое раздражение.

– Не знаю, – сказала она. – А какая разница? Почему он должен делать что-то еще? Ловить преступников – нелегкая и небезопасная работа. Она занимает много времени и сил, и его самого запросто могут ранить или убить. Да, возможно, он делает это для забавы, но делает как следует. Наверняка многие, как и я, имеют основания быть ему благодарными. Разве этого мало?

– Я совершенно согласна, – сказала мисс Мартин. – Мне кажется, все должны быть благодарны людям, которые делают за нас грязную работу и не ждут награды, каковы бы ни были их резоны.

Мисс Фортескью горячо ее поддержала.

– У меня в загородном коттедже в прошлое воскресенье засорилась сточная труба, – сказала она, – и один отзывчивый сосед пришел и прочистил ее. В процессе он ужасно выпачкался, и я все время извинялась, а он сказал, что не стоит его благодарить, потому что он любопытен от природы и любит трубы. Может, это и неправда, но даже если правда, мне-то уж точно не на что жаловаться.

– Кстати, о трубах… – оживилась казначей…

Разговор принял менее личный и более легкий характер (потому что невозможно представить себе людей, которые не способны оживленно беседовать о сточных трубах), и вскоре мисс Бартон ушла спать. Декан вздохнула с облегчением.

– Надеюсь, вы не обиделись. Мисс Бартон ужасно прямолинейна, и она твердо решила высказать свое мнение. Она прекрасный человек, но с чувством юмора у нее не очень. По ее мнению, все должно делаться только с самыми возвышенными намерениями.

Гарриет извинилась за резкость.

– По-моему, вы прекрасно держались. И ваш лорд Питер кажется очень интересным человеком. Но это не повод заставлять вас обсуждать его, беднягу.