государственной тайны, включающий специальные условия проживания граждан. Википедия).

Пока еще здоров и работаю. А теперь приехал оформлять на себя тот самый дом, где мы жили в тот год, в связи со смертью отца.

– И что ты решил с этим домом? Продавать?

– Скорее всего – да.

– Как жаль. Мы конечно, в нем и в нашем подвале, больше никогда не были. Но всегда, воспринимали этот дом – как твой дом! Очень верили, что ты хоть когда-нибудь, снова в него вернешься!

– Вот и вернулся, спустя почти полста лет! Такая вот, жизнь!

А ведь я не единожды приезжал в Город, или еще с родителями, несовершеннолетний или, потом уже и самостоятельно! Но посетить Нижний, знакомую улицу – ни разу не решился. С родным отцом некоторое время встречались, но где-то в парке, возле пруда, или в кафе, но не в доме.

Мы еще, выпили с Надей по этому поводу, по «полста» грамм коньяка. И я решился, наконец, расспросить ее про Лену, чувствуя, что она всячески пытается отложить эту тему.

– А Лены – больше нет! Давно. Кажется, года через два, как ты уехал. Ее зверски убил какой-то маньяк!

– Как? Не может быть! – холодный ужас, словно морская волна, обрушился на меня, с этим страшным известием. Словно с Леночкой была запланирована вся моя дальнейшая жизнь, а теперь все оборвалось…

Я помню, в конце семидесятых, были слухи о появившемся в нашем районе насильнике-убийце, и множестве его жертв. К сожалению, Советские газеты о таком не писали, а слухам не всегда доверяли. Но позже, во времена «гласности», об этом уже с удовольствием писали в подробностях. Было шесть или семь идентичных случаев изнасилования несовершеннолетних девочек, и мучительного их удушения. Потом убийства прекратились, но убийцу – так и не нашли!

Надя, оказывается в начале девяностых, перед декретным отпуском со вторым ребенком, работала на «легком труде» в архиве местного МВД. И она лично читала попавшие туда материалы уголовного дела, узнавая все самые жуткие подробности! Видела страшные фотографии замученных насмерть девочек, в том числе и убитой Леночки. Она была шестой, предпоследней жертвой не пойманного маньяка. Не считая еще одного не аналогичного убийства взрослого мужчины, рядом с местом убийства седьмой девочки. Этот зверь, все три дня, как Лена бесследно пропала, жестоко насиловал ее и физически издевался. Потом задушил ее, как и других жертв, медным изолированным проводом, медленно скручивая его на шее. И выбросил голое тело в лесу. По материалам дела, его условно прозвали «Электриком». Но вот поймать эту «сволочь» – так и не смогли!

Вся радость нашей встречи с подругой детства, как-то сразу померкла. Мы еще выпили, перекусили, и я заторопился «домой». Ведь была договоренность с вывозом мусора из подвала. Из-за того что немного выпил, свою машину оставил во дворе Надиного дома, она пообещала, что присмотрят за ней. Сам же, уехал на такси.

* * *

Бригада грузчиков из двух крепких молодых парней, добросовестно вынесла весь ненужный мне хлам из полуподвала, плюс другой мусор, что я обнаружил в доме и во дворе, и определил как ненужный. И загрузили в грузовую машину и вывезли. В подвале остались лишь неплохо сохранившийся письменный стол, огромный железный ящик, прикрученный намертво к стене и пара крепких стульев – почти все то, что было и в тот далекий год. Вот еще бы тут все тщательно вымести и вымыть, для полного совпадения с той, нашей «штаб-квартирой»! Но сил и желания на это не осталось. Было тоскливо и страшно, мысленно переживая последние часы жизни Леночки.

Я подошел к стене, где по-прежнему хранилась надпись, тогда еще живой и счастливой девочки, написанную для меня. Коснулся ладонью чуть выцветших строк. Вспоминала ли она в те страшные часы, про того мальчишку, с которым целовалась и признавалась в любви? А где, и чем занимался я сам в это же время? Почувствовал ли хоть что-то тревожное, в то время, когда ее убивали?