– О!

– Да, именно поэтому, – продолжал Лёка. – «Ляпнуть» он ничего не мог. Только сказать специально.

– Королевичу?

– Почему бы и нет? Спросим у него при встрече.

– Ура! – воскликнул я. – Чудила устроит всё как надо.

– Не знаю, не знаю, – засомневался мой друг. – Кто такой Чудила? Новичок, один из многих, маленькая мошка, как и все мы.

Знатный насекомовед наш таможенник.

– Чего тебе, Рики?

– Как чего? Хочу знать, кем работает Чудила. Вы чего тут говорили?

– Чудила работает чудилой. Как всегда, – снова захихикал Малёк.

– Работает на работе, – добавил я.

– А, ясно, – пробормотал пацанёнок. Он явно ничего не понял. Зато опять принялся дёргать нас с Мальком: – Ага! Зря вы на меня ругаетесь. Я вспомнил: про карту я Лале не говорил. Слышите? Я говорил, что приходил принц и хотел, чтобы ему погадали. Тут Лала сказала: «Давай играть. Давай в пиратов». Мы поиграли. У нас был бой. Потом она говорит: «Приходи вечером в парк ко мне, будем дальше играть. Я, – говорит, – нарисую карту, и будем клад искать. Как будто клад пираты спрятали. Ты будешь принц, а я – принцесса». Ну и всё. Это она сказала про карту и клад, а вовсе не я.

И он приготовился пустить слезу. Мы принялись просить прощения, а потом посмотрели друг на друга и спросили сами себя: ну откуда же Корки узнали, что я дал карту Лийских островов и пещер принцу Далиму?

*

Вот они, эти кошки и этот вход, в самом конце залива, и залив забирается внутрь. Мы добрели сюда, спотыкаясь о подводные камни и скользя по их бокам, заросшим водорослями. Малёк пробасил:

– Ну что, анчу, вы чувствуете какой-нибудь трепет или что-то такое?

– Да! – воскликнул Рики. – Я чувствую.

– Я тоже, – сознался я. – Страшновато.

– Кажется, вы имеете в виду разные вещи, – хмыкнул наш спутник, и мы побрели внутрь.

Вода закончилась там, где почти закончился свет. Мы поднялись на сухую ступеньку и там обулись, глядя на неровное яркое пятнышко входа. Лично на меня уже начали давить каменные стены и высокий потолок. Я не люблю таких мест, где нет солнца. Мне, как растению, нужен свет.

С широкой площадки в глубь горы шли два коридора. Нам, как я знал, надо было в правый. Рики и Лёка уже двинулись в том направлении, а я задержался.

– Миче, идём!

– Чего встал, Миче?

Между коридорами, в стену серого цвета, была вделана красноватая полусфера, окружённая буквами древнего анчутского алфавита. Написаны они были сохраняющимися века красками и расположены как попало.

– Не выковыривай камушек, всё равно не дотащишь до дома, – смеялся Малёк.

– А ты мне на что? – огрызнулся я.

Сам не понимаю почему, я принялся ощупывать и поглаживать полусферу и читать, что на ней написано.

«Человек, пришедший сюда с солёной водой на ногах, с именем сказки на лбу и со страхом в сердце, когда ты найдёшь то, что не нужно тебе, с собою возьми, иначе случатся несчастья и беды твой дом посетят».

– Мамочка! – закричал я и отшатнулся прямо в лапы Малька. – Что это говорит со мной?

– Чего так вопить-то? – расширил глаза Рики.

– Смотрите! – дрожащим пальцем я показал на полусферу. – Оттуда что-то говорит со мной такими серыми буквами.

– Там нет букв, – сообщил очень младший брат. – По краю красненькие есть, а на самом камне нет. Никаких серых букв.

– Как это нет? – я подошёл ближе. – Вот же они.

– Это не буквы. Это трещины.

– Это буквы!!! Очки надень.

Рики надел очки, но продолжал настаивать, что видит совсем пустой камень. Он водил по трещинам пальцем и, потеряв терпение, я постучал по полусфере ладонью.

В тот же миг серые буквы полыхнули, словно серые язычки огня, перестроились и выдали фразу: «Отстаньте. Сейчас ничего не скажу».