– Хорошо, – кивнул верный друг. – Мне привести лошадь к тебе?

– Да, если можно.

Другой бы принялся выяснять зачем и куда я еду, но только не Лёка. Он знает: если нужно, я расскажу сам, если не расскажу – значит, так нужно. Если его просят – он поможет.

– И придумай, что ты скажешь моей маме, когда она к тебе прибежит. Малёчек, на тебя вся надежда, – тараторил я.

– Иди, – сказал великан. – Я приведу лошадь.

Я наспех накарябал объявление, что в ближайшие дни приёма не будет, но повесил его не на воротах, а на входной двери, чтобы не мозолило глаза прохожим. И поставил на окна и двери необходимую в таких обстоятельствах защиту.

Прежде чем Рики проснулся и перекусил, я успел принять двух старушек, тоскливо взирающих на объявление и с сожалением качающих головами. Не топтать же им ноги лишний раз.

Когда явился Малёк, я втолковывал очень младшему брату задачу нашей миссии. Мы едем за город, очень тайно и быстро, искать клад. Рики пришёл в восторг, а мой приятель – нет.

– Оставь ребёнка дома, – прошипел он, наклоняясь к моему уху с недосягаемых высот. – Отошли к матери.

– Нет! – испугался я и залопотал несусветную чушь: – Как это оставить? Я не могу. Мало ли что. Как это отослать? Маме сейчас не до него. Она начнёт беспокоиться, а ей это вредно. Начнёт задавать вопросы, а Рики – ты его знаешь, ничего не расскажет, потому что я его попрошу не рассказывать, мама расстроится, побежит охать к соседкам, слух, что меня нет в городе, дойдёт до Корков… Ты что, Лёка? Ты же знаешь, я не могу оставить Рики нигде. Э, погоди, зачем две лошади? – ахнул я, увидев их за садовой калиткой. – Слушай, ты молодец, что догадался завести их в переулок, но Рики я ещё не разрешаю скакать на коне одному.

– Я еду с вами, – заявил Малёк. – Не спорь. У меня выходные как раз очень кстати. Тебя надо охранять.

– Да нет, не надо.

– Отстань. В прошлый раз ты не успел ступить за ворота, как уже подрался с Кохи. Ты ж у нас с планеты Ви свалившись и головой стукнувшись. Вон, ребёнка с собой тащишь, причём, я чувствую, что не в гости. Нет, Анчутка, я буду с вами. Можешь мне даже ничего не рассказывать. Тем более, что Чудилка утром заехал на таможню и выложил всё про твои идеи. Ты извини, что я сразу не пришёл, устал очень.

Теперь вы видите, насколько противоположны мнения обо мне у моих друзей?

На самом деле я был рад, что Малёк едет с нами. Поэтому я рассмеялся и сказал, подсаживая Рики:

– Да я бы всё тебе рассказал, просто времени не было.

– Мы едем искать клад, – радостно возвестил Рики.

Взгромоздясь на могучего коня, Малёк поучительно произнёс:

– На твоём месте, дружок, я бы держал язык за зубами. Поиск клада – это очень тайное дело.

Наш таможенник молодец – прямо сразу видит суть.

По пути к воротам нам встретился Воки Ловкач. Он вывернул из переулка на улицу, по которой мы двигались, был одет по-походному и вёл в поводу коня.

– Привет! Куда едем? – крикнули друг другу одновременно и я, и он. А дальше мне предстояло врать о цели нашей поездки.

– Миче, – сказал Воки, – спасибо за кошелёк, Ната мне передала.

К Лёке Ловкач избегал обращаться. На данный момент они были в ссоре и не разговаривали друг с другом уже довольно долго. Оба мои приятеля служили на таможне, и у них там вышел конфликт. Вроде, Ловкача обвинили в каких-то махинациях и уволили, а Лёка не заступился. Даже сказал, что хоть и нет прямых доказательств участия Воки в махинациях, его не удивит, если со временем они обнаружатся. Но, поскольку доказательств действительно не было, Ловкача приняли обратно. Это Чудилка за него слово замолвил. Узнав об этом, Лёка и с ним поссорился и не разговаривал целый час. Отчего-то Малёк недолюбливал Ловкача. Говорил, что больно тот хитромудрый, слова в простоте не скажет. Лично я не видел в хитромудрости ничего ужасного и на таможне не служил. Однако, мне тоже было не слишком приятно общаться с этим человеком. То Воки был мрачен и агрессивен, то странно благодушен. То не желал даже пробовать вкусный ужин, приготовленный лично моей мамой, то, зайдя в гости, жадно поедал на кухне всё, что попадалось на глаза. Однажды съел прокисший суп. Одевался, вроде, нормально, но немного неопрятно, а изредка от него нехорошо пахло, словно он забыл помыться. Мне не нравилась его манера вечно клянчить в долг у меня или Наты незначительные суммы, а у Чудилки – даже значительные, потому что Ловкач был тяжёл на отдачу. А когда он вдруг принялся ухаживать за Лорой, одной из моих любимых двоюродных сестёр, почему-то стал мне не просто неприятен, а отвратителен. Я засучил рукава и, поскольку не знал, где обитает наш Воки, отправился побеседовать с ним прямо на таможню. Хорошо, что по дороге встретил сестру, и она со смехом рассказала мне, что дала от ворот поворот «этому очкастому вонючке». Я обрадовался несказанно: надо же, какая здравомыслящая девушка моя сестра Лора! Тем не менее, Воки вызывал жалость, поэтому у меня не хватало духу совсем отвертеться от общения с ним. Время от времени он появлялся у меня дома и в нашей компании, где с ним добрее всех был Чудилка. Всё бы терпимо, да имелось у Ловкача одно свойство, которое я ненавижу. Злопамятен был Воки. Обидой он считал такое, что другие люди сочтут за милую шутку. Никогда не забывал, и припоминал время от времени: «А вот помнишь, ты мне сказал, что у меня чёлка встопорщилась и, я на ёжа похож, а сам…» Если же обида казалась ему более серьёзной, мог и напакостить человеку. Я видел: Воки старался обуздывать своё желание обижаться, но лучше при нём было не шутить.