Тося потупилась и, кажется, даже покраснела.

— Прости, я узнала это еще до твоего превращения в сову, да как-то забыла рассказать, а потом и повода не оказалось об этом говорить…

— А, плевать, — я махнула рукой, проходя в столовую. — Пусть делает, что хочет. Я все равно никому не позволю тут хозяйничать.

Посмотрела на Лешу и выдавила из себя улыбку:

— Спасибо. Хотя я справилась бы и сама.

— Я знаю, — он кивнул с серьезным тоном. — Просто немного ускорил несговорчивого гостя.

Не могла смотреть на него и не думать о том, что где-то внутри скрывается потустороннее существо. Но все же была благодарна за поддержку.

Пока пили чай и обедали, пока я беседовала с крепостными, выясняя, что да как тут происходило в мое отсутствие, день стал клониться к вечеру.

Леша поднялся с дивана возле камина, на котором довольно уютно устроился.

— Мне пора, Августа, — он замялся. — Поздно уже.

Я тоже встала с кресла. Молчала. Медлила. Не знала, что сказать. «Доброй ночи, увидимся завтра»? Или что-то в духе: «Спасибо за все»? Или… Пока мы оба молча пялились друг на друга, Антонина нарочито громко прочистила горло. Я метнула взгляд на нее. Она смотрела на меня так, будто я взяла у нее взаймы очень крупную сумму денег и не собиралась отдавать. Я сделала страшные глаза в ответ. Она поджала губы и чуть заметно покачала головой. Я прекрасно знала, что она имела в виду и сдалась.

— Алеш… — сделала паузу. — Дом большой, может, останешься в гостевой спальне?

Он облегченно вздохнул. А может, мне только показалось?

— Ну, если ты настаиваешь…

— Нет, я…

— Она настаивает, — подошла подруга и довольно ощутимо наступила мне на ногу.

Я еле сдержала стон. Да что она себе позволяет?!

— Да, настаиваю, — покорилась я. — Оставайся столько, сколько нужно. Это меньшее, что я могу сделать за мое спасение.

От Леши не ускользнуло это Тосино движение, он даже не попытался скрыть смешок, лукаво сверкая глазами. Слава Богу, сейчас обыкновенными человеческими — голубыми. Теперь пришла моя очередь поджимать губы. Мне кажется, или мною беспощадно манипулируют? Ну, я вам еще покажу Августу Константиновну! Просто сейчас устала и хочу наконец лечь.

— Агафья! — громко кликнула я.

Из глубины дома послышались шаркающие шаги. Пожалуй, нужно поселить в городском особняке кого-то из моих молодых крепостных, жаль нянюшку все время дергать. Она уже не в том возрасте, чтобы подскакивать на каждый мой зов. Я действительно любила эту женщину.

— Что, Августушка? — старушка вошла в гостиную.

— Покажи моим гостям, какие они могут занять спальни, — а потом обратилась к Леше и Тосе. — Хочу лечь пораньше, а завтра с самого утра примусь за ревизию бухгалтерских книг. Пора вливаться в дела производства.

***

Я расчесывала волосы на ночь, стоя перед большим напольным зеркалом в дубовой оправе, когда в дверь тихо поскреблись. Почему-то я была уверена в том, кто пожаловал.

— Да, Тось, входи!

— Как ты узнала, что это я? — возмутилась она, закрывая за собой.

Я пожала плечами, все еще глядя в зеркало. Оборачиваться не имело смысла: и так прекрасно видела подругу в отражении. Как и я, она осталась уже в тонкой ночной рубахе.

— Няня в такое время уже спит, другие крепостные ко мне не пошли бы, Леша — вряд ли решился бы... Остаешься только ты.

— Вот именно! — она плюхнулась на мою кровать, теперь я не могла ее видеть, поэтому повернулась, продолжая расчесывать длинные локоны. Не то чтобы я была недовольна, что они внезапно так отрасли, но очень непривычно. Зато теперь я снова могу делать высокие прически и заплетать косу.

— Боюсь, не совсем понимаю, о чем ты.