– А я сегодня пораньше за тобой заехал, – объяснил Гена свой ранний визит. – Чтобы шефа не сердить. Ты еще не завтракал?

Не дожидаясь ответа, он прошел на кухню и задержал взгляд на Розе, с интересом разглядывая ее.

– Давай, переодевайся, а я кофе приготовлю.

Помешивая сахар ложечкой, он развязно направился к Розе.

– Значит, это тебя Галина прислала вместо себя?

– Да. – Роза не решалась включать пылесос в присутствии Гены.

– Откуда приехала? Из какой деревни?

Роза замешкалась с ответом.

– Ты что, забыла? – развеселился Гена.

Роза серьезно кивнула.

– Ты в школе хоть училась? – насмешливо спросил Гена.

Девушка неожиданно нахмурилась и отчетливо произнесла:

– То, что человек отличается от вас, еще не является поводом оскорблять его.

В дверях появился Алик, с интересом рассматривая их обоих.

– А новая домработница-то, зубастенькая! – весело подмигнул Гена. – Особо не зарывайся, детка, это я тебя нанимал!

Его голос внезапно зазвучал с напускной строгостью, и он сурово посмотрел на Розу.

– Что здесь случилось? – Алик торопливо допивал свой кофе.

– Да ничего, спросил, училась ли она в школе, а она разозлилась.

Алик повернулся к Розе.

– Не обращай на него внимания, это была шутка, можешь приниматься за уборку, если хочешь.

Затем похлопал Гену по плечу:  – Ну, пошли, друг, не будем шефа сердить.

Разгрузка подходила к концу, бушующий огонь уничтожал остатки продуктов, а ветер подхватывал пепел от сгоревших коробок, поднимал высоко в небо и разносил по всей округе. Алик рассеянно наблюдал за работой грузчиков и пытался разобраться в себе, почему его мысли, кружа и цепляясь за обрывки образов, постоянно возвращаются к этой девушке Розе. Что в ней было особенного? Чем она отличалась от других? Такую же растерянность, как у нее, он наблюдал и у многих приезжих девушек, с которыми изредка приходилось сталкиваться по жизни. Но их растерянность обычно сопровождалась суетливостью, рвением и беспокойством по поводу того, чтобы вписаться в городскую жизнь и найти свое место в ней. Роза была такой же потерянной и отрешенной, как и он сам, когда впервые очутился здесь и был подавлен чувством того, что навсегда отрезан путь назад, домой. С годами тоска по дому стала притупляться, мир забываться, как приснившийся однажды чудесный сон, но временами тоска прорывалась через заваленный многими вещами слой на душе, а в последнее время стала все чаще напоминать о себе. И вот, когда он думал о Розе, вспоминал ее растерянное выражение лица, он не чувствовал себя, как прежде, таким одиноким в этом мире. Определенно в его жизни появился какой-то новый фактор, заставляющий чувствовать себя совсем по-другому, чем он привык. Давно забытый интерес к жизни и радость зашевелились в его душе, словно первый нежный росток, хрупко пробивающийся сквозь весеннюю почву, а на губах появилась беспричинная улыбка.

Впервые он оставил порученное ему шефом дело без личного присмотра, поставил Генку в известность и поехал домой, взяв такси. Он не может потерять эту девушку. Не сегодня, так завтра Галина может вернуться, и тогда он потеряет ее и опять останется один на один со своей тоской.

Открыв дверь, он с облегчением услышал шум пылесоса. Он стремительно вошел в гостиную и увидел Галину, привычно занятую уборкой и водящую щеткой пылесоса по толстому ковру. Сердце ухнуло куда-то вниз и разом оборвалось.

– Здравствуй, Алик, – Галина подняла голову и отключила пылесос.

– А где Роза?

– Ушла домой. Надеюсь, пока меня не было, она справлялась со своими обязанностями, – то ли утвердительно, то ли вопросительно проговорила Галина.