Затем указала ладонью на гостью, словно следующие слова были адресованы конкретно ей:

– Многих ваших колдунов уничтожили в Средние века, – ведьма пожала плечами и покачала головой, словно извиняясь за произошедшее.– Если не сказать – почти все. Мы смогли избежать этого благодаря переселению.

– Переселение? – зацепилась Марина, пытающаяся понять, почему их миры так похожи.

Старушка нахмурилась, явно сожалея о вырвавшемся невзначай слове, поспешив увести в сторону.

– У нас нет единого бога, церквей – мы поклоняемся предкам. Нет алчной конкуренции, желания поработить всех инакомыслящих. Есть чёткие правила разделения, поэтому магия сохранилась.

– А ещё запреты, за нарушение которых смерть!

Ивановой казалось нелепым сравнение с плюсом в сторону параллельного мира. Женщина усмехнулась, пошевелила перед лицом пальцами (излишняя жестикуляция Ильты начинала раздражать) и добавила:

– Я не тупая и не глухая. Это к вашему сурдопереводу относится.

– Запреты в каждой стране свои, – продолжала колдунья, не обращая внимания на сарказм собеседницы. – Впитанные с молоком матери правила спасают от многих глупостей. Не нарушай и живи спокойно. Если ты маг, то бытность измеряется тысячелетием.

– За такого молоденького паренька должна выйти замуж моя дочь? – вновь съязвила домохозяйка.

– Нет, люди не могут существовать столь долго, – ответила ведьма, удивляя каждой новой фразой. – Больше ста шестидесяти лет смертным прожить не дано.

Марина присвистнула, подумав: «Чтоб нам так плохо жить! Надеюсь будущему мужу Нютки не больше пятидесяти. Как-то стрёмно быть намного моложе зятя, тем более с моими болячками».

– Так он же принц? – уточнила, надеясь выведать возраст человека, которому должна стать тёщей.

– Принц, но не маг, – продолжала терпеливо объяснять Ильта.

– Вы маг, а служите простому смертному? – удивилась домохозяйка.

Поскольку с собственными никакими способностями и то не согласилась бы прислуживать, разве что президенту, и то за очень хорошие деньги.

– Не простому. Я нахожусь на службе у короля! – с гордостью в голосе ответила фрейлина, повернулась и указала рукой на портрет за спиной. – Убить колдуна может только он. Тайна умерщвления передается вместе с короной.

«Нашла чем гордиться, – подумала Иванова.– Косо взглянула или ещё что-то не так сделала – и полетела с плеч головушка». Вслух же сказала:

– А, тогда другое дело! Хотя ничего не понимаю… – покачала головой, всё ещё переваривая причину вынужденного, как казалось, услужения магов венценосным особам.

Марина разглядывала нарисованное на холсте лицо в позолоченной рамке, прежде принятое за тёмный лик будущего зятя. «Симпатичный мужик», – сразу похорошел он в её глазах. Только глаза странные, видно сидел у огня, для портрета.

– Вам и не надо всего понимать, по крайней мере, пока, – вновь привлекла внимание колдунья. – Это всё сложно.

– Да уж, голова идёт кругом от всех этих магов-немагов. Давайте коротенько о том, что надо знать, – теперь подгоняла Ильту глава Ивановых. – Я не фрейлина: самой и в магазин приходится ходить, и квартиру убирать, и готовить. Лишнего времени нет от слова совсем. Два часа и не больше могу тут поболтать! – Подозрительно сверлила взглядом совершенно очистившееся от морщин лицо гостьи из другой вселенной. – Что вам надо от моей дочери?

– Помните, как рожали её? – издалека зашла колдунья.

Марина усмехнулась. Разговор уходил в любимую тему женщин, а уж сама могла рассуждать об этом бесконечно.

– Ещё бы такое забыть! В пургу, без света, со свечой между ног. Пушкина Александра Сергеевича рядышком не хватало, стихи почитать, – коротко хохотнула, представив подобное зрелище, и продолжила: – Хорошо, что у меня внутренний таз широкий. Неправильно лежала Нютка. Сама её выдавила, без потуг, устав от непрекращающихся схваток.