Когда осталась лишь набольшая группка наиболее стойких слушателей, покачивающихся или уже опустившихся на все свои лапы, земляне сообразили, что звуки человеческого голоса являются для местных существ своего рода опьяняющим средством, вроде наркотического. Одни слушатели находили в себе силы побыстрее вырываться из-под этого "гипноза" и старались уберечь от него своих собратьев, другие были не в состоянии ему сопротивляться. Догадавшись об этом, земляне отказались от продолжения этого эксперимента.

 Но в их планах стояло еще испытание туземцев музыкой. После некоторых колебаний решили не проводить его непосредственно в селении, а включить громкую музыку в своем лагере. Учтя привычку аборигенов к стуку, сначала поставили ритмичную джазовую музыку, с соло ударных инструментов. Джаз привлек внимание туземцев, несколько особей направились к лагерю. Они были еще в пути, когда началась другая джазовая пьеса, в композиции которой была сильная скрипичная партия. Пронзительный скрипичный звук остановил туземцев, они развернулись и стремительно бросились назад. На этом пришельцы решили покончить со звуковыми экспериментами, так как они явно неблагоприятно воздействовали на нервную систему местных организмов.

 В этот день пришельцы впервые видели коллективные сборы обитателей нор на площадях своих селений. Они сопровождались интенсивным костяным перестукиванием клешнями и были недолгими. Следствием их стало то, что туземцы стали избегать пришельцев и, завидев их издали, поворачивали назад или старались обойти их по большому кругу. Некоторые земляне посчитали эти собрания и такое поведение "муравьев" тревожным сигналом и достаточным основанием для скорейшего отбытия с планеты.

Памятуя, что главная цель экспедиции состояла в обнаружении планеты, где земляне могли бы устроить свою колонию, в кают-компании обсудили все и вся, применительно к этой планете.

 Судя потому, что туземцы никак не препятствовали созданию землянами своего лагеря в непосредственной близости от своего селения, можно было надеяться, что они позволили бы пришельцам создать и свою колонию. Сложнее было представить, что аборигены согласились бы на пополнение колонии непрерывными потоками переселенцев с Земли. А ведь только в последнем случае и имело смысл основывать здесь поселение колонистов.

 Впрочем, даже согласие аборигенов на массовую земную колонизацию их планеты ничего не меняло. Идея колонизации для этой планеты была в принципе неприемлема. Космонавты не были расистами, но единодушно согласились, что эстетический код, заложенный в человека природой, не позволил бы землянам чувствовать себя здесь достаточно комфортно. С учетом многочисленности местного населения земным колонистам пришлось бы постоянно иметь с ним дело, вступать в контакт с существами, вызывающими отвращение.

 Особенности менталитета первых партий переселенцев, среди которых всегда оказывается немало людей эгоистичных, привыкших к безапелляционным суждениям и выводам, с обостренным чувством собственного достоинства, нередко превратно ими понимаемого, с особым складом характера, способных принимать резкие решения, все эти обстоятельства гарантировано вели бы к неизбежному кровопролитию.

 О смешении рас и подавно не приходилось думать. И дело было даже не в том, что аборигены были яйцекладущими, а их внешний вид был омерзителен для человека. Образ жизни и физиологические особенности организмов местных аборигенов исключали возможность совместных с землянами браков.

 После недолгой дискуссии в кают-компании экипаж единогласно принял решение не осложнять естественный путь развития этой разумной популяции своим вмешательством в него, поселяясь среди местного населения. Извещение Земли об открытии планеты было решено отложить на неопределенной время. Для всех было очевидно, что бесконфликтное сосуществование на одной планете ее аборигенов и земных колонистов трудно достижимо, если достижимо вообще.