– Вы сказали, маловероятное, подполковник Монтроз? – уточнил Брэндон Скофилд. – Но ведь возможное.

– Что вы хотите сказать?

– Ничего не хочу, мадам, я просто рассуждаю.

Внезапно из-за стены ослепительного света прожекторов послышался голос Антонии.

– Мы их нашли, дорогой, мы их нашли! – В рассеянном свете прожекторов, пробивающихся сквозь туман, показались силуэты жены Скофилда и ее сопровождающего из ЦРУ. Вбежав в круг часовых, они бросили на землю то, что принесли с собой: тяжелый кислородный баллон, маску для глубоководного плавания, подводный фонарик с голубым лучом, рацию в водонепроницаемом корпусе и ласты. – Все это лежало в грязи на берегу болота, чуть ниже главных ворот, – продолжала Антония. – Только так неизвестный мог проникнуть на территорию лагеря.

– Почему вы так решили? – спросила подполковник Монтроз. – Почему вы утверждаете это с такой уверенностью?

– Береговая линия надежно охраняется, эту часть периметра можно считать непреодолимой. А болота, хотя и патрулируются часовыми, остаются открытыми. Достаточно только отвлечь внимание где-нибудь в другом месте.

– Что?

– Все случилось в точности так же, как нам рассказывал Талейников, помнишь про то, как он тайно уходил из Севастополя, правильно, любимая? – ласково вмешался Скофилд.

– Память у тебя превосходная, милый.

– «Милый»? Чем я опять провинился?

– Ты об этом не подумал. Что предпринял Василий, чтобы пройти через Дарданеллы?

– Разумеется, совершил отвлекающий маневр. Использовал лодку с фальшивым днищем, которую должны были обнаружить. И действительно, советские пограничники ее обнаружили, а потом чуть не сошли с ума, потому что она оказалась пустой!

– Совершенно верно, Брэй. А теперь перенеси все это на сушу.

– Ну конечно же! Отвлечь внимание, увести поиски по ложному следу в противоположную сторону, а затем в считаные секунды сделать дело!

– Вот для чего нашему приятелю была нужна рация, милый.

– Браво, любимая!

– О чем это вы? – раздраженным тоном спросила подполковник Монтроз.

– Я бы посоветовал вам выяснить, что это были за пьяные, которые забрели на территорию лагеря, – сказал Камерон Прайс. – А также скорее всего и те двое рыбаков.

– Зачем?

– Потому что или у одних, или у других, а может быть, у тех и других сразу были портативные рации, настроенные на ту же частоту, что и вот эта, которая сейчас валяется на земле. Рядом с трупом убийцы.

Ее звали Лесли Монтроз. Подполковник армии Соединенных Штатов, дочь генерала, выпускница военной академии Вест-Пойнт, а под суровой внешностью кадрового офицера скрывалась приятная женщина. По крайней мере, так размышлял Камерон, когда он, Монтроз и ее непосредственный начальник полковник Эверетт Брэкет сидели за столиком на кухне и, попивая кофе, анализировали события минувшей ночи. О прошлом Монтроз ему рассказал Брэкет, который, не вызывало сомнения, крайне неохотно согласился взять ее своим заместителем.

– Не поймите меня превратно, Прайс, дело не в том, что она женщина, – сказал Брэкет, когда Монтроз отлучилась на улицу, чтобы поставить задачу своим подчиненным. – Лесли мне очень нравится – черт побери, она нравится моей жене, но просто я считаю, что женщины не должны служить в Силах быстрого реагирования.

– А что думает по этому поводу ваша жена?

– Скажем так: она не полностью разделяет мое мнение. А с моей семнадцатилетней дочерью и того хуже. Но им не приходилось бывать в настоящем бою, когда становится жарко. А мне приходилось, и я считаю, что женщинам там не место! Черт возьми, бывает, солдаты попадают в плен, это реальность войны, и я не могу не думать, что такое может случиться с моими женой и дочерью.