Он вышел, чтобы переговорить с клиентом. Речь шла об артефактах времен войны с «немыми». Корпорация «Рэйнбоу», естественно, не владеет ни одним из них, но мы сводим клиентов друг с другом. Порой, когда у нас появляется информация, мы превращаемся в археологов и отправляемся на поиски. Пока что у нас это неплохо получается. Гейб посвятил археологии всю свою жизнь, и Алекс многому у него научился. Собственно, научились мы оба.

Позвонил Ларри Эрл.

– Больше я ничего не знаю о моем тесте, Чейз, – сказал он. – Помню только, что он рассказывал, будто бывал на раскопках Музея космоса во Флориде.

– Ясно, Ларри. Спасибо.

– Он также говорил, что это место находится под водой. Ему пришлось надеть акваланг.

– Я скажу Алексу.

– Чейз, жаль, что ту штуковину удалось найти лишь столько лет спустя.

– Передатчик?

– Да. Мы тут подумали – что, если просто его продать? Получить сколько можно и забыть обо всем?

– Советую немного подождать.

– Не удивлен, – заметил Алекс. – Бэйли не мог удержаться от искушения спуститься на дно, к музею. Хотя вряд ли он многое там нашел – за тысячи лет все уже обшарили.

– Он где-нибудь об этом упоминал?

– Мне не попадалось, хотя я видел немало его выступлений и просмотрел бо́льшую часть его бумаг.

– Нашел что-нибудь существенное?

– Он страстно увлекался Золотым веком, но ты об этом уже знаешь. Бо́льшую часть жизни он провел в местах раскопок, связанных с первыми годами космических исследований, в том числе на бывшем космодроме НАСА во Флориде. Сейчас он почти весь под водой – не только музей. Но это его не останавливало.

– Ему удалось что-нибудь найти?

– Ничего ценного. Все, что осталось, уничтожил океан. Его сильно разозлило то, что сотрудники НАСА не предприняли более серьезных усилий для спасения артефактов, – хотя, конечно, для них бо́льшая часть этого была простым мусором. К примеру, они не считали ценными компьютеры, которые использовались во время первого полета к Луне. Сегодня такая вещь стоила бы целое состояние – пусть даже не тот самый компьютер, а однотипный.

– Жаль, – сказала я. – Но именно потому за артефакты просят такую цену. Будь они у каждого, они бы ничего не стоили.

– Именно так, Чейз.

– Чем еще занимался Бэйли?

– Руководил поисковыми работами в Вашингтоне.

– Это бывшая столица Соединенных Штатов?

– Да, во втором и третьем тысячелетии. Он вел раскопки в Смитсоновском музее и входил в состав группы, восстанавливавшей Белый дом на берегах озера Вашингтон. Знаю, о чем ты хочешь спросить. Там находилась администрация президента.

– Впечатляет.

– Тогда он был еще молод – скорее всего, просто помогал другим. Он также провел год на Марсе, работая на месте Брумара, первой колонии, и участвовал в раскопках центра НАСА в Техасе.

– Техас, насколько я помню, тоже был частью Соединенных Штатов?

– Да.

– Что ж, у Бэйли неплохой послужной список.

– Еще он помогал в поисках подводной лодки, использовавшейся на Европе.

– Вот это и вправду важно. Первая внеземная жизнь, открытая людьми.

– Отлично. Похоже, ты не отлынивала от уроков в школе.

– Только когда шел дождь.

– За ним числятся и другие крупные заслуги. Он возглавлял экспедицию, которая нашла «Аяку».

– Что это?

– Автоматический корабль двадцать первого века, пропавший при исследовании Сатурна. Он считался потерянным девять тысяч лет, пока его не нашел Бэйли.

– И где он оказался?

– Все там же, на орбите Сатурна. Стал частью его колец. Бэйли считал, что серьезных поисков корабля никогда не предпринималось. Собственно, о нем совсем забыли, пока Бэйли не наткнулся на него в старых записях.

– Интересно, что там еще может оказаться?