– Именно так.

Вскоре она собралась уходить, объяснив, что должна встретиться с друзьями. Попрощавшись, отец снова опустился в свое удобное кресло и включил футбол, а мать проводила ее до двери.

– Придешь завтра на ужин?

– Конечно.

Мелани отодвинула сетку от насекомых и вышла на улицу.

– Когда мы познакомимся с этим парнем? – спросила мать.

Мелани оглянулась. Сквозь сетку была видна улыбка матери.

– Не хочу его отпугнуть, – она тоже улыбнулась.

– Рада за тебя. Ты это заслужила, – мать рассмеялась.

Мелани смущенно отвернулась.

– Спасибо. До завтра!

Она махнула рукой на прощание и спустилась по ступенькам крыльца. Дети уже ушли, перенесли свою игру в конец квартала, но сосед, старый мистер Бэббит, вышел из дома и поливал лужайку.

Он махнул рукой.

– Как дела, Мелани?

Она помахала ему в ответ.

– Хорошо, мистер Бэббит. А у вас?

– Отлично, отлично.

Мелани знала мистера Бэббита всю жизнь и обычно останавливалась поболтать каждый раз, когда навещала родителей, но после того, как два года назад умерла миссис Бэббит, перестала. Она чувствовала себя виноватой, но ничего не могла с собой поделать – рядом с одиноким стариком ей было неловко.

Не переставая махать рукой, Мелани поспешила к машине и запрыгнула внутрь.

За два часа, остававшиеся до свидания, она пролистала накопившиеся за неделю газеты и журналы, перекусила, тщательно вымылась под душем (на всякий случай) и выбрала одежду. В начале первого забрала Глена из его бунгало, и они встретились с Рэнди и Джуди в «Дэннис». Конкретных планов у них не было, и, заказав молочные коктейли и чай со льдом, они пытались придумать, чем бы заняться вечером. В единственном кинотеатре Бауэра демонстрировали какой-то стандартный боевик, смотреть который никто не испытывал желания, в парке и соседнем «историческом музее» они и так бывали чаще, чем им хотелось, а такое занятие, как разглядывание витрин в маленьком торговом районе города, давно утратило свою привлекательность.

– Не понимаю, зачем нам выходные, – усмехаясь, сказал Глен. – Если за лето мы должны сделать максимум, что в наших силах, а рабочих рук не хватает, то Элу выгоднее, чтобы мы работали.

– Университетские правила, – объяснил Рэнди. – Финансирование всегда увязывается со строгим соблюдением странных и нелепых правил, и, вероятно, в этот раз Эла обязали работать только пять дней в неделю.

– Ему все равно, – прибавила Джуди. – Он изучает находки, составляет отчет и раз в две недели мотается в Темпе и в университет. А остальные… – она покачала головой. – Без обид, Мелани, но Бауэр – не самое оживленное место.

– А то я не знаю, – рассмеялась Мелани.

Напитки принесла другая официантка, не та, которая принимала заказ. Поставив стаканы на стол, она робко улыбнулась.

– Здравствуйте, мисс Блэк.

Мелани узнала девушку, которая несколько лет назад училась у нее, но имя вылетело у нее из головы. Она улыбнулась в ответ.

– Привет. Как поживаешь?

– В прошлом году вышла замуж. За Дуэйна Банкера. Помните его?

Мелани не помнила, но кивнула.

– Рада за вас!

Это был один из недостатков жизни в маленьком городе: постоянно сталкиваешься с бывшими учениками. Когда она шла в продовольственный магазин, кассирами и грузчиками там работали ее бывшие ученики. В кинотеатре в билетной кассе и торговых палатках тоже сидели бывшие ученики. Когда она приглашала рабочего, чтобы подрезать деревья, тот тоже оказывался ее бывшим учеником.

Для большинства учителей это не составляло проблемы. В неполной средней школе Бауэра (или просто «неполной», как презрительно называли ее недовольные ученики) была очень большая текучка – Бауэр явно не тянул на мировую столицу, – поскольку для выпускников университета она служила первой остановкой на пути к другим занятиям и городам, которые их привлекали. Но Мелани родилась здесь, жила здесь и, вероятно, умрет здесь, и даже когда ее ученики вырастут, дистанция между ней и ними сохранится. Она всегда была для них «мисс Блэк», и хотя они были милы с ней и неизменно вежливы, непринужденные, дружеские отношения между ними невозможны. Ей всего тридцать четыре, преподает она всего десять лет, но иногда Мелани чувствовала себя типичной «училкой», старой девой, которой суждено закончить свою жизнь в одиночестве, в захламленном доме, с полным городом знакомых, но без семьи.