Когда наконец всё закончилось и можно было отправляться спать, Бьорд, ведя её по коридору с тёмными стенами и давящими потолками, наклонился к ней и негромко позвал:

– Виррис, по поводу сегодняшней ночи…

Девушка резко выдернула локоть из его пальцев и уставилась в его смущённое лицо.

– Мы всё обговорили, господин Зоратт!

– И договор в силе. Но нельзя давать повод для сплетен в собственном же доме, а прислуге я ртов не заткну никак. Люди не должны видеть, что только что поженившиеся два человека ночуют каждый в своей спальне. Нужно сделать вид, что мы…

– Каким образом, извольте объяснить?!

Виррис шипела рассерженной кошкой.

– Я должен проводить в ваших покоях хотя бы часть ночи. Не каждую ночь, но…

– О, ещё и с завидной регулярностью! А мне что, для разнообразия тоже к вам приходить и спать в кресле?? Чтобы слуги чего лишнего не подумали??

– Виррис. Хотя бы первые недели, дальше придумаем что-нибудь. У вас смежный со спальней кабинет, его вполне достаточно. Под утро я буду возвращаться к себе. Моё присутствие вас не потревожит никак, даю слово. И да, было бы чудесно, приходи и вы на мою половину, но, боюсь, я не могу допустить, чтобы вы спали в кресле.

Виррис нервным жестом поправила на шее колье. Объективно – Зоратт был прав, но соглашаться с ним было неприятно. Она подняла на него хмурый взгляд.

– Через полчаса, – сказала она. – И…вы дали слово. Надеюсь, оно что-то да значит.

– Я никогда не обижу любимую женщину.

Его случайное признание ещё долго звучало в ушах девушки.

На тихий стук Бьорда спустя оговорённое время Виррис открыла взмахом руки, забравшись в постель и отгородившись плотным шёлком полога. Ещё и светильники пришлось оставить, чтобы её недомуж сумел пройти через спальню во вторую комнату, не спотыкаясь в темноте о мебель. Едва слышно скрипнула дверь, и стало тихо. Первая настороженная неловкость постепенно сошла на нет, хотя сон долго не шёл к ней, вызывая в памяти сцены самого странного дня её жизни. Завтра она как следует ознакомится с этим домом, переговорит со слугами и станет понемногу вникать в новые дела. Зоратт на празднике обмолвился, что приготовил свадебный подарок, и выразил надежду, что уж его-то она примет. Судя по всему, это не украшения – бриллиантового гарнитура к платью хватило. Но даже подарки мужчины, первые, наверняка щедрые, достойные, которые теперь можно принять, не опасаясь скомпрометировать себя, не будили в её душе ни любопытства, ни предвкушающей радости. Гораздо сильнее ей хотелось утром увидеть за столом темноглазого виконта Вейсдгара, и это была катастрофа.

Как и когда выходил из комнат её муж, Виррис не слышала, сдавшись крепкому, но тревожному сну.

5. Глава 5

Утром он поцеловал ей руку. Возмутительный, совершенно неуместный жест! Никакой прислуги поблизости не было, чтобы играть их спектакль. И едва не схлопотал по невозмутимой физиономии, к слову, имевшей отдохнувший и выспавшийся вид.

– Господин Зоратт!..

– Бьорд, – поправил он. – Это просто обычай моей родины, маленький элемент этикета.

– Мы не в Герриарде! Здесь иные обычаи и правила этикета. Попрошу вас больше так не делать!

– Попросите, – легко согласился муж.

Её глаза сверкнули гневом, но Бьорд лишь улыбнулся, предельно мягко.

В качестве подарка он показал ей…оборудованный швейный кабинет –мастерскую на первом этаже, возле парадной лестницы. При желании, здесь будет удобно принимать заказчиц. И совершенно точно удобно работать. Эти помещения тоже разительно отличались от всего остального дома: много света, светлые же занавеси на окнах, удобная мебель и рабочий стол, функционально подобранные стеллажи для отрезов ткани, короба и корзины для хранения материалов и фурнитуры, зеркало, манекены, отдельная комнатка для переодевания. Всё новое, светлое и…неуловимо напоминало её девичью спаленку. Те же нежные цвета и мелкий цветочный узор, те же оборочки и кружева.