Наступает ночь, в Авалоне осень, на буках и грабах падает листва. Парсифаль, Ланселот, Тристан, Галахад обращаются к Мерлину:

– Уважаемый Магистр, вы великий режиссер и реформатор. Что нас ждет? Время Дракона или… время политического одитинга в связи с нынешним ужасном Армагедонном в подлунном мире уже наступило?

– Наступила осень Средневековья, – ответил тот. – Римляне поутихли, кельты и бритты уже замирились, однако новый Калигула ещё может ввести коня в Сенат, и всё изменится в этом подлунном мире с явлением хвостатой кометы. Ни слова о драконах!

Прорыв во времени. Дело шло к битве при Гастингсе. Вокруг Круглого стола стояли рыцари Короля Артура и в отдалении неприметный персонаж по имени Моби Дик в одеянии монаха-цистерианца.

– Время чаши Грааля надвигается с неотвратимостью, неупиваемая Чаша наполнена и ждет бессмертных, – сказал Мерлин и сделал жест рукой, – Господа, Вам придется отправиться в разные части Ойкумены в поисках философского камня – прекрасное дополнение к Чаше.

– Галактика полна неожиданностей, поэтому будьте осторожны. Друиды – мои жрецы и воины, будут сопровождать Вас, – предупредил Мерлин. Sanct spiritus agnus Deus. Заметим, Дэн Браун тут не при чем.

– Каков пароль, магистр? – спросил Тристан.

– Всё тот же, как заунывный плач цистерианца – PaxVobiscum.

Внезапно сверкнула молния.

– Вижу воплощение дьявольское, – продолжил уже Артур, – Неистовый Савонарола не любит римского папу, а любит Торквемаду и Игнатия Лойолу. Никколо Макиавелли из философии иезуитов сделал пособие для прагматиков, маниакально именующих себя стратегами. Аутодафе превратилось в шоу циников с участием големов, карлсонов, барабашек и левиафанов, а еретикам уже нет места. «Это хорошо, что вы такой зеленый и плоский, – говорила старуха Шапокляк крокодилу Гене, – можете всегда стырить кошелёк».

– Мессир! Вы говорите пафосно, как Тиль Уленшпигель в присутствии римского Папы. Мы будем искать входы-выходы в новое тысячелетие, хвостатая комета уже появилась и несёт свет Сиона. В конце концов, мы же люди, а не големы. Я не понимаю, что за время имморалите сейчас? – спросил Галахад.

– Наверное, это масонская тематика. Розенкрейцеры всегда мыслят, опережая время, а алхимики – действуют, заранее предвосхищая конечный результат, – заметил Моби Дик.

– Это наилучшим образом объяснит старина Вильгельм, больше известный как Завоеватель. Нормандия – страна свирепых баронов, любящих охотится на диких вепрей. Традиционные морские пути со времен Брендана и Лейфа Эрикссона уже изучены, вы отправитесь новыми дорогами в истинно мессианское путешествие.

– Нечто подобное в последствие совершали рыцари Монсегюра, – заметил Тристан.

– Иосиф Аримафейский уже привез всё необходимое. Через Стикс только с кентавром Хароном, – подтвердил Мерлин. Главное, чтобы не помешал бриз и морской епископ, когда будете перебираться через Понт Эвксинский, – сказал он как-то неудачно и в рифму. – Лорд Джадд – препятствие пострашнее иного дементора. Плыть будем на корабле аргонавтов. Если будет штиль, мы ударим веслами.

1.2. Навстречу Галахаду

Путешествие Иосифа Аримафейского в Авалон

– Понтифик уже распустил понты, – заметил Парсифаль, – мене-текел-фарес. Гаспар, Мельхиор и Балтазар.

– Меня больше устраивает другой лозунг, – сказал Тристан. – «Пришел-увидел-победил». Революции зачинаются маргиналами, а заканчиваются понтификами.

– Я чувствую холод в груди, как какой-нибудь замшелый мормон накануне Дня всех Святых, – заявил Ланселот.

Позади крутой поворот, позади обманчивый лед… И вот уже Иван Калита на державном белом коне поднимает красный триколор. Воистину нет пророка в своем отечестве. Сонм небесный ангелов вознёсся над Красной площадью и Красным крыльцом, и сидящие пророки российские и святые возвопили на приступке Лобного места.